РИА Новости Украина – радиостанция "Голос Столицы"
Народный депутат, экс-губернатор Донецкой области Сергей Тарута заявил, что имеет свой мирный план решения конфликта на Донбассе. План содержит три основные части: легитимность, безопасность и доверие.
Тарута предлагает рассматривать в качестве легитимных представителей оккупированных территорий последнюю из законно избранных в этих районах властей – тех, кого население избрало на выборах местных советов в 2010 году. Именно эти выборы были последними легитимными с точки зрения украинского законодательства.
Согласно плану Таруты, украинское государство обратится с просьбой к мировому сообществу о признании данных депутатов легитимными представителями жителей временно оккупированных районов Донбасса, а к России – с призывом оказать давление на лидеров самопровозглашенных республик, которые должны будут признать этих представителей законными органами власти и передать им управление этими территориями.
Что мешает решить конфликт на Донбессе и как ускорить этот процесс, в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал народный депутат, экс-губернатор Донецкой области Сергей Тарута.
Как вы относитесь к блокированию железнодорожной ветки на Донбассе?
— Первое, депутаты должны руководствоваться законом, а не быть главными, кто его нарушает. Пока я не получил от них четких комментариев, что мы боремся с контрабандой. Контрабанда железной дорогой не идет. Там очень серьезная система контроля за всеми грузами, которые входят, в рамках существующего положения, которое утвердило СНБО. Там жестко запрещены любые товары, которые могут использоваться не для производственных целей. Более того, каждый директор несет персональную ответственность в случае, если будут завезены товары, не соответствующие номенклатуре.
Теперь мы разберемся, а деньги туда поступают или нет, потому что главные манипуляции, которыми они оперируют, что там эти деньги используются. Хочу сказать, что деньги тех предприятий, которые работают на оккупированной территории, не ходят внутри территории. Все деньги ходят только в банковской системе подконтрольных банков на территории Украины. Чтобы было понятно, и все счета, то есть все деньги, которые поступают, например, каждое предприятие зарегистрировано, перерегистрировано или в Мариуполе, или в Краматорске, или в Северодонецке. Банками они пользоваться могут и в Киеве. И деньги все ходят только внутри Украины. И там нет никакой банковской системы. Единственное, что получают люди на карточки заработную плату. Как они расходуют заработную плату, это дело каждого. Они едут на нашу территорию, и в банкоматах получают эти деньги. Более того, эти предприятия платят все налоги в бюджет Украины. Поэтому первое обвинение, что это, возможно, финансирование террористов, абсолютно не состоятельно, если говорить профессионально.
Читайте также — The Washington Post: дружба закончилась, США отказываются от Украины
Теперь с точки зрения, они говорят: контрабанда. Контрабанда идет автомобилями, и идут совершенно другими местами — в серой зоне договариваются одни и другие, и проходят. Более того, иногда даже делают совместные обстрелы там, чтобы под этой крышей обстрелов проезжали машины с контрабандой. Представители ОБСЕ об этом говорят.
Как вы вообще относитесь к торговым отношениям с неподконтрольными территориями?
— Кто у этих людей спрашивал? На самом деле там живут украинцы. И мы не должны забывать, если у нас нет гуманной составляющей, то тогда мы не нация. Тогда мы не государство. Потому что задача государства – обеспечить полный контроль, коль мы не можем обеспечить, и люди пострадали, их захватили, а теперь мы говорим с точки зрения юридической, какой же статус этих территорий. Мы их называем оккупированными, они по факту являются оккупированными, а по международной терминологии, которой пользуются все наши партнеры, она не является оккупированной. И то, что сейчас мы пытаемся провоцировать саму ситуацию, давайте мы ее сделаем оккупированной. Окей, давайте, мы сделали оккупированной. Что измениться? Россия не признает дальше, и говорит: нет, мы не сторона конфликта. Окончательно тогда мы отгораживаемся и говорим, что эти предприятия, которые сегодня работают и благодаря этому они живы, благодаря этому еще часть населения имеет работу, когда мы территории освободим, эти предприятия останутся. В противном случае они будут разобраны на металлолом. Поэтому это является собственностью украинского государства, и отдавать его дальше боевикам на порезку, я считаю, что это большое преступление. Там живут люди, которые хотят вернуться в Украину. И это мы не можем обеспечить, освободить эту территорию, но люди не виновны.
Расскажите подробнее о вашем плане разрешения конфликта на Донбассе.
— Он называется "План Три основы", и подразумевает, что необходимо сейчас вести работу по трем основным направлениям: это легитимность, это безопасность, и это доверие. Смысл — легитимность. На сегодняшний день в рамках минского формата мы ведем переговоры. Президент определил, кто с нашей стороны является участниками этого формата. С другой стороны, Захарченко и Плотницкому никто не передавал полномочия от жителей оккупированных территорий, у них там абсолютно нет легитимной власти. И я предлагаю в рамках легитимности, чтобы ее вернуть, сделать следующий шаг. У нас в 2015 году, когда были выборы в местные советы и в областной, закончились полномочия депутатов местных органов. Я предлагаю, это в 2010 году, когда выбирали, в рамках нашего парламента принять специальный закон и дать легитимность им. То есть вернуть им полномочия, тем депутатам местных советов, которых выбирали на местах. Они пользуются там доверием определенным, если за них голосовали. Тогда мы получаем легитимность. Часть из этих депутатов остались жить на той территории, часть депутатов уехала и находится сейчас уже на неоккупированной территории. Вернуть им легитимность, если они не были задействованы в боевых действиях, и кто примет присягу на верность Украине, это означает, что депутаты должны работать в рамках украинского законодательного поля.
Читайте также: Блокада Донбасса – обострение: попытка разгона, пощечина, угрозы Парасюка
Мы понимаем, что нет безопасности. Мы не можем провести выборы по объективным причинам: потому что там стреляют, там боевики, там вооружение. Это небезопасно. Поэтому мы говорим: сначала уберите, а потом будут выборы. Они не хотят убирать. Поэтому предложение есть все-таки добиться, чтобы в рамках нашего мандата председательствующей страны в Совбезе ООН, а мы сейчас в течение месяца являемся руководителями Совбезе ООН, и это наш уникальный шанс инициировать, и нам никто не может помешать начать активные дискуссии по тому, чтобы было обеспечено здесь нахождение "голубых касок".
Есть механизм для таких действий?
— Есть механизм. Я понимаю, что в любом случае этот план мирного урегулирования необходимо также согласовывать, чтобы акцептовала Россия. Без акцепта России, конечно же, любые инициативы не будут реализованы, потому что они будут блокироваться. А это означает, что мы предлагаем абсолютно разумный подход, и если сейчас будет влияние наших партнеров – и Германии, и Франции, и Америки, которая хочет решить вопрос, а это нормальный легитимный путь, то я думаю, что они могут найти возможность договориться с Россией. А Россия, я думаю, что обеспечит необходимую безопасность.
Опыт трех лет показывает то, что без третьей силы невозможно урегулирование ситуации. Учитывая, что мы для себя приняли решение, и об этом неоднократно заявлял президент и в парламенте, что военного варианта урегулирования ситуации не существует. Каждый разумный человек понимает, что военными действиями территорию освободить невозможно. Это означает, что необходим мирный реальный сценарий. К сожалению, минские переговоры показали, что у нас не только уменьшились, но усилились обстрелы, что касается прошлой недели и ситуации в Авдеевке, и потом она переброшена в Мариуполь. Поэтому доверия нет, и ситуацию провоцируют. Более того, как только сейчас подается сигнал, что возможны договоренности геополитического регулирования, тут же боевики начинают провоцировать ситуацию, обвиняют Украину, и дальше начинают стороны, обвиняя друг друга, еще больше расходиться в мирном урегулировании.
Что вы имеете ввиду, говоря о третьей силе?
— У нас была третья сила – ОБСЕ, но ОБСЕ – это больше наблюдатели, но не те, у кого есть мандат на оружие и в случае необходимости его применять. Третьей силой в рамках международных стандартов, в рамках ООН есть "голубые каски" — это вооруженные миротворцы. В рамках председательства в Совбезе ООН у нас есть возможность вынести это решение на голосование. Я думаю, что России в этой конфигурации будет очень сложно отказываться, потому что она покажет свое лицо уже в рамках голосования.
Если говорить о переговорах, какой из форматов является наиболее перспективным?
— Минский процесс – это договоренности реализации в "нормандском формате", и на сегодняшний день это единственная платформа, которая была согласована, и ее никто не пытается и не будет менять. Мы слышим очень четкие заявления всех участников "нормандского формата", и Германии, и Франции, что альтернативы не существует, и те же самые сигналы мы слышим и от новой американской администрации. А теперь говорим – почему не работает минский формат? Потому что с той стороны абсолютно нелегитимные люди, и с нашей стороны также есть большие проблемы по тем переговорщикам, которые там участвуют.
Переговоры по позициям, или они устали, или у них нет определенной информации, квалификации с нашей стороны?
— Решает персонально президент. Коль у него не получилось, то ему надо отойти от этой темы и все-таки передать основную инициативную функцию главному органу в стране – парламенту. Поэтому один из шагов, который я предлагаю и как раз описываю в этом мирном плане — ограничить право президента на переговорный процесс в Минске, сформировать в парламенте конституционное большинство — мое предложение по одному представителю из каждой фракции, но это уже решать парламенту.
Парламент должен принять решение, сформировать группу, которая понимает, что там происходит, у которых есть боль за то, чтобы вернуть, а таких представителей из Донецка, из Донецкой, Луганской области очень много, которые заинтересованы больше всех, и они стоят на украинской позиции, но при этом понимают, что процесс переговорный должен быть непрекращающимся. А у нас он из месяца в месяц, и результатов нет. Поэтому парламент должен взять основную функцию в рамках Конституции. По нашей Конституции основы внешней безопасности являются прерогативой парламента, а не президента. Президент должен в рамках этих основ обеспечить реализацию внешнеэкономической деятельности. Учитывая, что у него не получилось, нужно чтобы парламент в рамках Конституции взял мандат на себя.
Читайте также — Дело Шеремета: расследование блестяще запуталось в следах
В последнее время участились слухи, что вы собираетесь создать собственную политическую силу. Это действительно так?
— Мы живем постоянно в каких-то слухах. Прежде всего, я инициировал создание украинской бизнес-инициативы, где обратился к бизнесменам и сказал о том, что если мы хотим получить капитализацию ваших компаний, то заниматься страной нужно больше, чем своим бизнесом, потому что когда страна у нас обваливается в экономическую пропасть, банкротство, то никто не может быть в Украине успешным бизнесменом. Мы договорились, подписали декларацию ровно год назад, 1 февраля декларация украинского бизнеса, где бизнес взял на себя часть ответственности за то, что случилось, и договорился о том, что мы меняем отношения бизнеса в диалоге — бизнес — гражданское общество — власть, и берем на себя ответственность за работу в двух направлениях. Первое – это сугубо с гражданским обществом по новому общественному договору. Мы понимаем, что при существующей Конституции персоналии мало что означают. У нас, к сожалению, каждый приходящий хуже предыдущего. Поэтому необходимо менять Конституцию для того, чтобы убрать двоевластие, которое существует в стране и сделать независимые институты. Это первая задача.
Вторая задача – это новая экономическая программа, доктрина как раз того экономического роста, который предусматривает значительное улучшение жизни, а не популистические заявления, не имеющее под собой никакой базы. И мы договорились, что мы разрабатываем доктрину экономического роста, и мы ее практически сейчас завершаем в диалоге со всеми крупнейшими университетами. Она должна быть согласована и разработана и научной, и образовательной средой, и бизнес-средой, чтобы это был максимально вовлеченный формат этой доктрины, и дальше задача ее реализации. И в этой части необходима политическая консолидация.
Существующие фракции в парламенте практически не в состоянии сегодня что-либо изменить. Есть сегодня возможность у правящей коалиции, но она, к сожалению, этого не делает. Мы видим, что менять какие-либо институты, которые продуцируют коррупцию, потому что коррупция – это следствие как раз неэффективной структуры управления и отсутствия политической воли что-либо менять в стране, а только подчинять себе. Поэтому необходима сегодня более широкая консолидация. Очень много сегодня партий, которые имеют небольшие электоральные симпатии – кто 0,5%, кто 1, кто 2%, кто 3%. Я постоянно выхожу с инициативой: давайте объединяться и тогда получим новую силу, которая придет не для того, чтобы захватить власть и дальше обогащаться, а для того, чтобы получить власть как инструмент реализации, и первого вопроса нового общественного договора, и второго вопроса – новой экономической программы, потому что ситуация в стране такая, что рост меньше 7% — это оттянутое банкротство. Поэтому мы должны или сказать честно, что мы банкроты, или у нас должен быть рост более 10%.
Напомним, политический эксперт Михаил Павлив в эфире "ГС" высказал сомнение, что блокада Донбасса скажется на эффективности борьбы с контрабандой товаров из неподконтрольных Украине районов Донбасса.
А народный депутат Виталий Куприй в эфире "ГС" заявил, что введение Петром Порошенко летом 2014 года военного положения из-за событий в Донбассе помогло бы избежать многих проблем.
