РИА Новости Украина – радиостанция "Голос Столицы"
Военнослужащие шестой волны мобилизации вернутся домой уже до конца октября. Соответствующий указ подписал Президент Петр Порошенко. Их место займут добровольцы-контрактники. Призывников, как говорили и раньше, в зону АТО отправлять не будут.
По данным Генштаба в ходе шестой волны было мобилизовано 13 тыс. человек. Это последняя очередь увольнения в запас тех, кто был мобилизован в 2014-2015 годах.
О возможной мобилизации и ситуации в зоне АТО в эфире радиостанции Голос Столицы рассказал военный эксперт, полковник запаса Олег Жданов.
Глава Луганской военно-гражданской администрации Юрий Гарбуз заявил, что нельзя отводить войска на километр от Станицы Луганской, несмотря на то, что этот пункт определен последними договоренностями в Минске, поскольку есть угроза потери территории. Что вы скажете о таких предостережениях?
— Это еще раз подтверждает, что ребята, которые сидят в Минске и ведут переговоры, они вообще оторваны от действительности и от реальности жизни в Украине, особенно того, что происходит в АТО. Глава Луганской администрации абсолютно прав. Если мы отойдем на километр, мы фактически потеряем контроль над тепловой электростанцией и потеряем контроль над Станицей Луганской, потому что у нас нет третьей стороны, которая выступила бы миротворцем в данном контексте.
А ОБСЕ, которая должна контролировать согласно тем же договоренностям?
— Представители ОБСЕ в 17 часов садятся в машины и уезжают. И каждый день мотаются, они живут в Днепре. 300 километров наматывают на своих козырных джипах и приезжают только на дневное время. При звуке выстрелов они садятся в машины и уезжают. У них четкий протокол по поводу безопасности. Также важно, что в Минских соглашениях отсутствует главный бенефициар этого события, главный участник вооруженного конфликта — там нет ни слова о российских войсках. Наш президент дает интервью немецкому изданию Bild и говорит, что у нас 9 тысяч регулярных войск РФ находится на оккупированных территориях Луганской и Донецкой области. А мы подписываем в Минске документ о разведении сторон, в котором вообще не упоминаются российские войска. Где гарантия того, что они отойдут, и где гарантия того, что они не займут эту "серую зону"?
Об этом не договаривались в Минске, что ОБСЕ будет контролировать не до семи часов вечера, а весь процесс?
— Франк-Вальтер Штайнмайер озвучил предложение РФ ввести туда якобы полицейскую вооруженную миссию. Я всегда говорил, что Европа никогда не потратит лишние копейки. Запустить туда круглосуточную вооруженную миссию — это стоит немалых денег. Европа на это самостоятельно не пойдет. РФ говорит о готовности выделить полицейскую миссию в составе полицейских сил стран либо СНГ, либо Таможенного союза, то есть стран, лояльных к России. Это якобы будет третья сторона, независимая, которая будет контролировать. Но я думаю, что это вопрос вообще неприемлим и необсуждаем. И еще хочу напомнить события лета 2016 года, вот эти три месяца кровавой бойни, которая прошла у нас, действительно такой активизации боевых действий. Вот летом наш Генштаб проводил абсолютно правильные мероприятия — он сближал позиции. Помните, постоянно говорили: мы идем в наступление? Нет, мы не в наступление никуда не идем. Мы не нарушаем Минские договоренности, но мы выдвигали наши войска к линии разграничения. Допустим, в Попасной есть участки, где 140 метров между окопами, есть визуальный контакт. Наша разведка контролирует каждое перемещение любого солдата, любого человека в районе этих позиций. Они точно так же контролируют нас. Вот вам, пожалуйста, паритет. Это мировая практика, когда противоборствующие стороны, между ними могут быть миротворцы, допустим, как на северном Кипре стоят солдаты ООН, но есть визуальный контакт… Три блокпоста. Между ними 300 метров, 500 метров максимум. Стоит кипрский пост, турецкий пост, Турецкой республики Северного Кипра и стоят солдаты ООН посредине. Вот это разделение противоборствующих сторон — это гарантия перемирия и прекращения огня. А мы сейчас, наоборот, хотим создать «серую зону», по которой будет ходить неизвестно кто — диверсионно-разведывательные группы.
В Минске договорись о разведении сил на линии соприкосновения, но обстрелы продолжаются. Вот вам и разведение сил и соблюдения режима тишины на протяжении семи дней…
— Там должно просто пройти семь дней с момента последнего обстрела. Но дело в том, что ни боевики, ни мы не заинтересованы в разведении сторон. Наше руководство вроде как декларирует, что они готовы отводить. Но для боевиков это тоже не приемлимо. Они же не собираются оставлять эту территорию, наоборот, и Плотницкий, и Захарченко заявляют, что, мол, завтра мы идем в наступление. И еще один нюанс в том, что все-таки Россия додавливает ситуацию в Минске, они "сажают" нас за стол переговоров с представителями ЛНР, ДНР. Вообще, кто они такие? Мы признали эти две республики или официальный статус им придали? Почему мы ведем с этими людьми переговоры? Они самопровозглашенные! Уже звучат некоторые варианты для решения вопроса глобально в конфликте: поступить по опыту Германии и построить Берлинскую стену, и подождать, пока они начнут перепрыгивать с той стороны на нашу территорию, то есть просится обратно.
Арсений Петрович сидит и думает: я же говорил — строим же стену.
— Ту стену, которую построил Арсений Петрович, днем с огнем до сих пор найти не могут, особенно денег, выделенных на эту стену. Некоторые телекомпании по три, по пять раз поднимают эту тему и все равно не могут добиться результата, где же она.
В заявлениях высших чинов страны нет координации. Глава военно-гражданской администрации назначен туда именно для того, чтобы контролировать ситуацию. Он свои заявления координировал с Генштабом, с представителями контактной группы, с руководством странны, ВСУ?
— В этом главная проблема системы управления в нашей стране, что каждый делает заявления, смотря на ситуацию со своей колокольни. Контактная группа сидит в Минске, глава администрации сидит в Луганской области, остальное руководство страны сидит по своим кабинетам. Вот в этом и проблема. Я думаю, что если бы тот же Марчук вместе с представителями — Кучмой, Медведчуком сели и проехались в Луганскую область, посетили непосредственно позиции, то они бы понимали, о чем идет речь и, может быть, их договоренность изменила бы свой характер, и позиции были выбраны где-то в другом месте.
Министр обороны Степан Полторак заявил, что перемирия на Донбассе как не было, так и нет, боевики продолжают применять оружие, запрещенное Минскими соглашениями. Что же касается украинской армии, то она не использует никакого оружия, если только солдатам не угрожает вражеский обстрел.
— Перемирия реально никакого не существует, и на сегодняшний день активизация боевиков зависит от политических настроений в Кремле. Я сошлюсь на дайджест нашего Главного управления разведки, в августе они разместили материал о том, что реально никаких ополченцев не существует — там воюет резервная армия РФ. Единственное, что это люди, нанятые через военкомат, подписавшие контракт и поехавшие в командировку в Украину для участи в боевых действиях. Так как они на нашей территории находятся незаконно, мы их называем "наемниками" согласно норм международного права. Наше руководство почему-то их называет "боевиками", хотя реально весь кадровый состав там — офицеры ВС РФ. Координацию и управление этими войсками, первым, вторым армейским корпусом, который они уже сформировали, осуществляется через Южный военный округ штаба в Ростове.
Президент, выступая на международной арене, регулярно отмечает присутствие российских войск, но он не говорит, что там все российские войска.
— На Генасамблее ООН он сказал, что есть девять тысяч военных, но на официальном выступлении в ПАСЕ Порошенко сказал, что у нас незаконные вооруженные формирования, состоящие из российских военных.
Формулировки играют серьезную роль.
— Вы абсолютно правы, они играют существенную политическую роль. Весь мир на сегодняшний день понимает, что у нас серьезный внутренний конфликт, потому что мы не называем войну войной и не признаем Россию как страну-агрессора. Нигде на официальном уровне мы об этом не заявили. Отсюда и реакция Запада. А почему Европа будет нам помогать, если у нас внутренний конфликт? Они не могут вмешиваться в наши внутренние дела.
Что вы скажете об укомплектованности ВСУ?
— Проблема в том, что на эту зарплату — 7 тысяч, которую предложило государство, мы набираем домашнюю армию. То есть люди готовы подписывать контракт на таких условиях и служить дома. Сейчас встала проблема укомплектованности частей, которые находятся в зоне АТО. Разница в зарплате получается около 1 тысячи 500 гривен, что он получает дома, что он будет получать в зоне АТО. Только дома он ходит на работу с 9.00 до 20.00, допустим, а в зоне АТО есть риск быть убитым. Потому что мы не отвечаем, а по нам стреляют. И эту проблему никто на сегодняшний день не хочет решать, и существует огромная проблема укомплектованности. А сейчас, отпустив шестую волну мобилизации, и разрешив разрывать контракт первой волне мобилизации, получается, что они попали под юридическую коллизию, потому что согласно положению об особом периоде, нельзя закончить контракт. Можно уволиться только по состоянию здоровья, по каким-то другим обстоятельствам, но это проблематично. Если бы президент еще не наложил вето на этот закон досрочном увольнении в запас.
Сейчас по всем частям разосланы телеграммы начальника Генштаба о том, что каждая часть должна выделить определенное количество контрактников для откомандирования на шесть месяцев в АТО. Вот таким образом пытаются укомплектовать части первой линии, которые держат оборону. Естественно, люди, которые, допустим, живут в Житомире, ходят на работу, стоят в строю, и ему предлагают сейчас на шесть месяцев поехать в командировку в АТО, он в одностороннем порядке разрывает контракт, потому что он не хочет туда ехать. И укомплектовывать некем. С командирами ведется работа: если командир не выставляет нужное количество контрактников, ему объявляют выговор, а это — минус 20% к зарплате.
А что тогда стоит сделать?
— Допустим, почему бы президенту не выполнить свое обещание и не платить в зоне АТО 1 тысячу гривен в день? Это была бы средняя зарплата… депутат сегодня больше получает, если посмотреть, где-то порядка 1 тысячи долларов. То же самое — заплатите контрактнику в АТО и возьмите пример с любой цивилизованной страны. Дайте, допустим, медицинскую страховку на всю семью контрактника, дайте после двух-трех сроков контракта бесплатное обучение для его детей, то что существует в развитых странах мира. Мы всегда говорим, что профессиональная армия — это очень дорогое удовольствие. Если государство хочет себя обезопасить, оно должно идти на это.
То есть, пока у нас не будет необходимого количества контрактников, готовых при необходимости принять участие в боевых действиях, речь может идти только о мобилизации?
— Да. Пока так. Но это если мы хотим держать боеспособную армию, которая гарантированно даст отпор агрессору. То есть, тут надо выбирать: либо мы оставляем боеспособную армию, либо мы снижаем боевую способность армии за счет некомплекта и тем самым рискуем. Дело в том, что вот то что говорят: мы объявим седьмую волну в случае обострения. Армия должна либо быть, либо не быть. Третьего не дано. Держать армию в небоеспособном состоянии не имеет смысла.
Ваше резюме и прогноз отчасти по разводу сил на линии соприкосновения. Что сейчас, по вашему, стоило бы сделать? Идти на этот процесс развода или принять к сведению рекомендации и слова главы Луганской военно-гражданской администрации и пока не торопиться и изучить ситуацию?
— Я бы поддержал главу Луганской администрации… Вообще, я считаю, что "минский формат" надо закрыть. Надо вернуться в "нормандский формат" и посадить Россию как участницу конфликта за стол переговоров. Вот тогда поменяется риторика и поменяются все нюансы. Сейчас, если мы замораживает конфликт, надо искать третью сторону: это либо войска ООН, либо силы безопасности в Европе, которые станут между нами. Но это будет замороженный конфликт надолго.
Как вы считаете, любое высказывание участников переговоров — это слова президента, ведь именно он дает им директивы?
— Абсолютно правильно. У нас все-таки тоталитаризм в государстве превалирует в управлении страной. То есть ответственность за происходящее однозначно — на президенте. Он верховный главнокомандующий, он отвечает за территориальную целостность и суверенитет страны. Это его прямая конституционная обязанность.
Ранее экс-заместитель начальника Генштаба Игорь Романенко в эфире "ГС" заявил, что рамочное соглашение о разведении сторон конфликта на Донбассе предполагает семидневный режим тишины.
Напомним, военный эксперт Олег Стариков пояснил, может ли вывозиться оружие из зоны АТО в связи демобилизацией шестой волны, объявленной президентом.
