Беседовала Алла Дунина, РИА Новости Украина
Рядовые пожарные, которые каждый день рискуя жизнью выезжают на вызов за смешную зарплату, еще и вынуждены покупать себе спецодежду. Автопарк в пожарных частях — еще брежневского периода.
Спасатели каждый день идут на работу с надеждой, что не произойдет никаких глобальных катастроф, с которыми они не смогут справиться в силу отсутствия необходимого.
Службу разваливали и продолжают разваливать, считает экс-глава Министерства по чрезвычайным ситуациям, генерал-майор Григорий Рева.
Григорий Васильевич, пожар на нефтебазе под Киевом, где погибли пожарные, показал бессилие нашей госслужбы по чрезвычайным ситуациям. Почему так произошло?
— Нефтебаза не была оборудована системой автоматической сигнализации и пожаротушения. Не была обвалована — по правилам строительства нефтебаз вокруг должен быть земляной вал, для того чтобы, когда вытекает нефтепродукт, он остается внутри и не растекается вокруг. Не было необходимого запаса пенообразователя, который необходим для тушения пожара.
И этот список можно продолжать.
А, главное, личным составом пожарных подразделений не был отработан план пожаротушения — тренировка по ликвидации возгорания. Учебные занятия не проводятся, и это большое упущение, особенно, когда пожарные с подобным не сталкивались — вот и на нефтебазе растерялись.
Но об учениях забыли, потому что служба сегодня — нищая. Если сейчас зайти в любую часть, то в баках машин, которые стоят на боевом дежурстве, в лучшем случае будет по 30-40 литров горючего — только чтобы доехать до места пожара. Так же было и в этом случае — приехали и просили заправиться, чтобы уехать.
Какие выводы можно сделать после сгоревшей нефтебазы, после двух подряд пожаров в зоне ЧАЭС?
— Вывод один: мы пожинаем горькие плоды последнего десятилетия. Начнем с того, что на протяжении последних 10 лет министерство по чрезвычайным ситуациям возглавляли люди случайные.
В связи с этим мы докатились до того, что развалили само министерство. А ведь министр, как член правительства, мог влиять на ситуацию, на финансирование службы.
На протяжении этих 10 лет министерство не реформировалось, только менялся руководящий состав. Приходили люди, далекие от службы. К примеру, один из замминистров был гинекологом по образованию. А ведь начальнику надо знать, как ликвидировать пожар в космическом корабле, подводной лодке, на атомной станции и в жилом высотном доме. Нужно уметь читать проекты и делать экспертизу, знать технологию производства на химзаводах.
Сотрудники МЧС должны знать все.
Вторая причина: снижение боеготовности подразделений МЧС — очень плохое материально-техническое обеспечение. Новой техники практически нет, то, что осталось, — на уровне прошлого столетия, с советских времен.
Плюс низкая зарплата бойцов — 2200 гривен у рядового, а к этому добавляется еще и то, что приходится самим покупать форму, питаться и оплачивать аренду жилья. А также думать, чем заправить машину.
Почему же так произошло, что на службу спасения махнули рукой и перестали финансировать?
— За десять лет служба была ослаблена. Создавалось очень много управленческих структур за счет боевых расчетов. Для наглядности: есть боевой расчет, состоящий из 7 человек. Когда работали министры-бизнесмены, штаты в управлениях раздувались. Бывало, что у начальника управления МЧС было по 9-ть заместителей, каждому надо было выделить по секретарше, по личному автомобилю с водителем и так далее.
И это делалось за счет сокращения численности боевых подразделений. И сегодня боевые расчеты укомплектованы на 50%. Когда они приезжают на место ликвидации, бойцы втроем делают работу за семерых.
Но, чтобы выполнить работу в полном объеме, ждут, когда подъедут другие экипажи. И это при том, что ситуация с каждым годом ухудшается.
То есть, работать будет еще сложнее?
— Прогноз — хоть и не благодарное дело, но я могу предположить, что в ближайшие 10-15 лет количество пожаров, катастроф, в том числе и техногенных, будет увеличиваться и наносить внушительный ущерб, а также приводить к гибели людей.
Сегодня у нас: старые газопроводы и нефтепроводы, ветхий жилищный фонд, предприятия химпрома и других отраслей, построенные в прошлом столетии, а надзор практически ликвидирован.
Как можно не проверять предприятия, высотные здания, склады и так далее?
Есть перечень пожароопасных объектов, за которыми нужен глаз да глаз. Даже пожар на нефтебазе красноречиво показал то, что надзора за соблюдением пожарной безопасности нет.
Инспектор выписывал предписания исправить нарушения, но они не соблюдались. В таком случае надо было закрывать базу, но этого сделано не было. При том, что если бы они оборудовали базу всем необходимым, таких убытков и человеческих жертв удалось бы избежать. Раньше тоже были подобные пожары, но они сразу тушились.
Ну, может быть, все не так уж и плохо?
— Судите сами: раньше количество пожаров было 50 тысяч в год, а сейчас — 70 тысяч. Если прямые убытки от чрезвычайных ситуаций составляли 300 миллионов, то в 2014 году — 8 миллиарда косвенных убытков, нанесенных разными техногенными, природными катастрофами и пожарами.
Если в зоне АТО, как говорят, погибло 6 тысяч человек, то за год на пожарах гибнет до 3 тысяч. Сельская местность вообще сегодня не защищена.
Пожарно-сторожевая, добровольная пожарная охрана, пожарные дружины ушли в небытие. Если произойдет возгорание — тушить некому и нечем. Пока туда доедут из райцентра, если хватит бензина и машина не сломается в дороге, все может догореть.
Что нужно, чтобы изменить ведомство к лучшему, кроме финансирования и урезания руководящего состава?
— Когда я стал министром, я изучал опыт Европы, мне понравилось, как работают пожарные в Швеции. Обратился к Леониду Кучме и предложил объединить два ведомства, которые в тот момент занимались ликвидацией чрезвычайных ситуация: пожарных при МВД с министерством по чрезвычайных ситуациям, куда входила бы гражданская оборона.
И, таким образом, Украина первая провела эту реформу. Тогда в подчинении МЧС было 10 тысяч солдат-срочников и 10 тысяч гражданских. После объединения стало 70 тысяч — влилась пожарная охрана.
Благодаря этому удалось усилить работу министерства, стать оперативным подразделением. Единственное — я не успел создать медицину катастроф. Была договоренность сделать это за счет сокращения минобороны: нам собирались выделить 12 тысяч человек.
В структуре должны были быть пожарные, спасатели и медицина катастроф. Но произошла смена власти, пришел президент Виктор Ющенко, и это не было воплощено в жизнь. То, что опять вернули службу в МВД — это большой минус.
Я жалею, что перегрузил пожарных, они начали заниматься несвойственными для них функциями. Когда была эпидемия куриного гриппа — собирали по домам и фермам кур. Но этим должны были заниматься только спасатели, для чего и собирались создавать медицину катастроф.
А так пожарные сейчас занимаются всем — кошек снимают с деревьев, двери открывают и так далее.
Но сейчас все вернулось к тому, что вам удалось поломать: но уже не только пожарных, а и всю службу передали в подчинение МВД. Это хорошая идея?
— Это очень плохая идея. Я считаю, что необходимо возродить министерство по чрезвычайным ситуациям, которое спасает людей, государство и борется со стихией.
Сейчас нет начальника гражданской обороны страны, эта должность как таковая ликвидирована еще Виктором Януковичем. Сегодня же какая-то комиссия выполняет функцию гражданской обороны. А ей должен руководить премьер-министр, так как ему подчинены все министерства: если случается беда, то премьер-министр руководит ликвидацией и дает распоряжение, что делать.
А сегодня фактически начальнику ГСЧС Чечеткину, в случае чрезвычайного происшествия, будет подчиняться министр внутренних дел.
Это парадокс — глава ведомства подчиняется своему подчиненному. Да и сам начальник ГСЧС не имеет права присутствовать на Кабмине — он только докладывает главе МВД. А он уже докладывает Кабмину то, что считает нужным. Это неправильно, ни к чему хорошему это не приведет.
Раньше службой руководили непрофессионалы. Год назад назначили на должность главы ГСЧС Сергея Бочковского, человека, долгое время проработавшего "в системе", и это закончилось его показательным арестом. О чем это говорит?
— Я был удивлен, когда на должность главы ведомства поставили Бочковского. Но государство само довело службу до коррупции. В связи с тем, что подразделения не были обеспечены элементарным, к примеру, горюче-смазочным материалом, руководство сверху поручало руководителям главков и управлений обеспечить боеготовность подразделений любой ценой.
А денег — нет. Начальник подразделений собирал подчиненных, ставил задачу — идти к бизнесменам просить или требовать средства. Если сначала собирали деньги для службы, потом начали еще и для себя.
Читайте также: Обзор соцсетей. Шкиряк: I’ll be back
Таким образом государство создало коррупционную структуру. В первую очередь, это относится к надзору, а не к бойцам-пожарным. Сегодня решили запретить все проверки, но это неправильно, и к добру это не приведет. Ну а негодяи есть в любом ведомстве. Когда-то один из моих бывших подчиненных мне рассказывал, что ему предложили возглавить областное управление. Цена вопроса — 300 тысяч долларов сразу, и потом по 100 тысяч долларов ежемесячно.
Вот до такого уже в службе дошло.
Вы бы, как глава ведомства, позволили себе лететь в Непал лично спасать украинцев?
— Нет, конечно. Это не дело руководителя. Хотя, вы знаете, когда Шкиряка поставили, он вызвал меня, советовался, как лучше построить работу, а на следующий день улетел. Но и на этой должности пробыл без году неделя.
А что вы можете сказать о новом начальнике Николае Чечеткине - он профессионал?
— Чечеткина я знаю, он был аппаратным работником — "вырос" в министерстве. На самостоятельной работе не был, а это важно. Но радует то, что он из нашей системы, а, следовательно, должен владеть ситуацией и понимать, какие проблемы ведомства надо решить в первую очередь. Очень надеюсь, что он не подведет.
