Николай Трухин, РИА Новости Украина, Днепропетровск
Тридцатисемилетний Николай Бус (имя и фамилия изменены – ред.) пошел на восточный фронт добровольцем еще в начале лета. Был ранен, вернулся на лечение в Днепропетровск и снова уехал в зону АТО.
"У меня даже не было вариантов — сам пришел в военкомат по месту жительства с заявлением. Прошел медкомиссию, которая признала меня годным. Потом нас, человек 50 таких же добровольцев, собрали и отправили на Донбасс",- рассказывает Николай.
По его словам, амуницию пришлось покупать за собственные деньги. А вот оружие — автомат Калашникова — выдали уже на передовой. Николай рассказывает, что у новобранцев не было даже времени изучить тактику боя и правила обращения с оружием. Немного больше повезло тем, кто проходил срочную службу в вооруженных силах. Служить пришлось в тех местах, где произошел "иловайский котел".
Читайте также: Иловайск. В трагедии виновато высшее руководство страны – ВСК
"Нас кинули"
"По сути, нас кинули. У нас не было порой даже воды, чтобы утолить жажду. Я уж не говорю о нормальной еде, а также смене белья и формы. Офицеры с опытом армейской службы, как могли, помогали совсем молодым и необстрелянным. Но даже какие-то дельные советы опытных военных мало помогали: всюду царили хаос и полное отсутствие координации. Никто не понимал, что мы должны делать, а главное — для чего. Случалось, выстреливали по определенной точке весь рожок, а потом оказывалось, что цель — обманка", — вспоминает Николай.
Мужчина считает, что что он, как и многие его соотечественники, стал жертвой крупных геополитических игр.
"На нашем, местном, уровне, тоже есть какие-то договоренности. Иначе как бы мы вышли из котла? Вообще, у меня порой складывается впечатление: все, что происходит сейчас на востоке Украины — большой матч-договорняк. Обидно и горько, что пацаны гибнут", — сокрушается Николай.
В семье вчерашнего выпускника Днепропетровского национального университета Виктора Романова (фамилия изменена по просьбе родных – ред.) до сих пор ждут мужа и сына из зоны АТО. Как рассказали родные, Виктор также попал в "иловайский котел". Правда, в отличие от Николая, домой он до сих пор не вернулся.
Жена Виктора Инга вспоминает, что муж звонил ей за несколько дней до того, как попал в окружение.
"Когда узнали, что произошло, всей семьей места себе не находили. Но все равно мысли, что он погиб, не допускали. Но вот, понимаете, нельзя в это поверить. Почему какая-то дурацкая война должна его отнять у нас? Сотни раз видела придурочную социальную рекламу на постерах в маршрутке, где изображена худющая бледная женщина в черном платке, с ней двое детей и бабушка с дедушкой. Все скорбят. И надпись внизу, вроде "помоги пережить им горе, перечисли деньги". Я понимаю, это дело правильное, но когда касается лично тебя, доводит до бешенства. Не знаю почему. Наверное, просто становится очень больно", — говорит Инга.
"Когда в Украине спокойно работает российский бизнес, а в России — украинский, но при этом все кричат о патриотизме и бегают с ленточками… Ну, не смешите. Ребята ведь наши гибнут! За что? Мне когда Витя последний раз звонил, сказал, что если бы им разрешили нормально стрелять, то они бы уже всех боевиков оттуда прогнали. А так там, наверняка, есть какая-то негласная договоренность.
По словам жены Виктора, дома все еще надеются, что он вернется. Несмотря ни на что — надеются. За пару недель до Нового года теща Виктора смотрела телевизор и увидела в видеосюжете о пленных своего зятя.
Читайте также: ВСК Рады по Иловайску и другие бестолковые расследования
"Это была какая-то телевизионная "нарезка". Вроде, его лицо увидела. Мы теперь ни на секунду не перестаем верить, что Витя жив. Правда, когда был большой обмен пленными, Витю не вернули. Но здесь могло сыграть роль, что он офицер. Их стараются не отдавать обратно. Обычно наши пытаются знаки отличия как-то с себя снять. Но Витя, наверное, в суматохе не успел", — надеется теща бойца.
