Николай Песецкий, обозреватель
Уже длительное время между Военной прокуратурой и Министерством обороны происходит информационное противостояние. Тема – реальное количество потерь среди военнослужащих на Донбассе и их причины.
Повестку задает главный военный прокурор Анатолий Матиос. Очевидно, он движим политическими амбициями – стать главой Госбюро расследований не вышло, теперь метит в кресло министра по делам ветеранов. А потому стремится расположить к себе потенциальных подопечных обвинениями в адрес военных ведомств о недостаточной социальной защите бойцов.
В октябре прошлого года он заявил, что небоевые потери ВСУ составляют порядка 10 тысяч человек. А недавно озвучил новую информацию – еженедельно в зоне АТО 2-3 военнослужащих накладывают на себя руки.
Министерство обороны отрицает психоэмоциональные проблемы у военнослужащих. Начальник Главного управления морально-психологического обеспечения Минобороны генерал-майор Олег Грунтковский назвал данные Матиоса выдумкой. Однако точные цифры самоубийств озвучить отказался – теперь это государственная тайна.
Более того, в МО наказывают сотрудников, которые пытаются снять гриф секретности. Так, был уволен начальник клиники психиатрии Главного военного клинического госпиталя полковник Олег Друзь. На заседании комитета по охране здоровья он сообщил, что "как свидетельствует международный опыт, участники боевых действий после возвращения в мирную жизнь могут стать угрозой как для собственных семей, так и для всего общества. По статистике, 98% из них нуждаются в квалифицированной поддержке и помощи вследствие действия боевых стресс-факторов". Применительно к Украине он отметил, что "93% участников АТО являются потенциальной угрозой для общества и нуждаются в лечении".
По словам министра обороны Степана Полторака, пойти на этот шаг его вынудило "неудовлетворительное выполнение служебных обязанностей" (читай — сказал правду) главным психиатром Минобороны. В отношении Друзя предстоит служебное расследование (чтобы больше не смел открывать рот).
Читайте также: Скрытая война: небоевые потери в ВСУ
В ответ на "провокацию" врача ветераны АТО в соцсетях запустили флешмоб "1 из 93%", чтобы продемонстрировать "абсурдность" его заявления.
Однако если главного военного психиатра можно заподозрить в некомпетентности, а главного военного прокурора в манипуляциях, то американский опыт вряд ли в этом упрекнешь.
Например, через 13 лет (1988 год) после окончания войны во Вьетнаме, более 100 тысяч американских солдат покончили жизнь самоубийством. А это – почти половина общих потерь во время самой Вьетнамской войны. Четверть военнослужащих США, прошедших войну в Ираке и Афганистане, страдают от психических расстройств. Более 22 тысяч из них обратились на горячую линию за психологической помощью. А согласно отчету 2016 года, в 2014 году ежедневно сводили счеты с жизнью примерно по 22 ветерана (7403 человека за год). После его обнародования был запущен флешмоб "22 отжимания", а также был открыт сайт "22Убийства", где велся подсчет отжиманий и каждый желающий мог пожертвовать деньги ветеранам.
Год назад у нас прошел аналогичный флешмоб. Но только общественных усилий мало – нужна государственная программа. Так, в США департамент по делам ветеранов является вторым по величине федеральным ведомством после Минобороны. Численность персонала – более 300 тыс. человек. Бюджет – до 200 млрд долларов. В его структуру входит крупнейшая сеть из 1300 медицинских заведений по всей стране. Работает всеобщая и стандартизированная система по восстановлению психофизиологического здоровья и социальной адаптации солдат.
Какова ситуация в Украине спустя 4 года войны? Из примерно полумиллиона украинцев, прошедших военную службу на Донбассе, всего 100 тысяч отважились обратиться за помощью. Но из-за разрушенной системы здравоохранения и социального обеспечения в целом своей очереди на прием они могут ожидать десятилетиями.
Во-первых, в стране кадровый голод. Нет ни учреждений, ни подготовленных узкоспециализированных военных психологов. Ветеранами зачастую занимаются обычные психологи.
Во-вторых, скудное финансирование. В 2018 году для этих целей было предусмотрено всего 109 миллионов. Считай, по 218 гривен на человека, если брать в расчет общее число участников АТО, или 1090 гривен на тех, кто проявил готовность принять психотерапевтическую помощь. Однако из-за коррупционной составляющей даже эти деньги по назначению не доходят. Потому с февраля прошлого года региональные центры социальной защиты прекратили обслуживание атошников. А в целом за 2017 год пройти курс реабилитации удалось лишь четырем тысячам бойцов.
Фактически, в государстве отсутствует систематическая поддержка и общенациональная программа реабилитации людей, прошедших боевые действия на Донбассе. За небольшим исключением, почти все из них подвержены посттравматическому синдрому или т. н. "военному неврозу". Раздражительность, вспыльчивость, навязчивые мысли, кошмары по ночам, чувство отчужденности – ежедневные спутники бывших и действующих солдат. Со скоростью 4000 человек в год нам и 100 лет не хватит, чтобы вернуть к нормальной жизни всех военнослужащих, переживших ужасы АТО. А без квалифицированной помощи лучшим "успокоительным", как показывает американский опыт, становятся алкоголь и наркотики. Оставленные на самотек проблемы ветеранов заканчиваются либо суицидом, либо насилием, либо криминалом.
Министерство по делам ветеранов могло бы поспособствовать заботе о воинах-освободителях, если бы это было настоящей целью его создания. Пока что прослеживается желание произвести на избирателей пиар-эффект перед выборами. А после – множить управления и департаменты, осваивая бюджетное финансирование.
Впрочем, сложно решить проблему, не признав ее наличия. Как видно из мировой военной практики, явления, о которых говорят Друзь и Матиос, присущи любой армии. И цифры не сфальсифицированы. Но власть предпочитает не портить статистику идеологически "вредной" информацией о реальном психологическом состоянии бойцов силовой операции. Однако чем дольше система будет игнорировать очевидные последствия войны, тем большую опасность для себя самих и общества в целом будут представлять ее участники.
