наверх
29.03.202407:52
Курсы валют НБУ
  • USD26.89+ 0.03
  • EUR31.83+ 0.14

Светлана Алексиевич - "меч и пламя" постсоветского либерализма

(обновлено: )1866250
Упрекать в неискренности писателя вряд ли к месту. Она так думает, потому что так думать ей выгодно. Она просто поменяла идеологическую пластинку, а на самом деле осталась такой же, какой была, когда восхищалась Феликсом Дзержинским.
Писательница Светлана Алексиевич. Архивное фото

Роман Степняк 

С трудом дочитал до конца интервью Светланы Алексиевич. Ничего, кроме раздражения и даже какой-то обиды: все-таки Нобелевский лауреат, а рассуждения весьма приземленные и однозначные. Даже того комсомольского задора, присутствующего в ее журналистских текстах времен развитого социализма, уже нет. 

Помню, круглый стол в одном из столичных вузов с участием начинающих журналистов комсомольских газет. Был какой-то юбилей комсомола, и нас учили, как стоит защищать советский образ жизни. Среди всех примеров первенство было за творчеством молодой тогда белорусской писательницы Светланы Алексиевич, удостоенной премии Ленинского комсомола. Обсуждали ее очерк "Меч и пламя революции", опубликованный в журнале "Неман". Сейчас выдержки из этого текста гуляют по интернету и вряд ли вызывают приятные воспоминания у самого автора. 

"Ловлю себя на мысли, что мне все время хочется цитировать самого Дзержинского, — писала в то время лауреат премии Ленинского комсомола. — Его дневники. Его письма. И делаю я это не из желания каким-либо образом облегчить свою журналистскую задачу, а из-за влюбленности в его личность, в слово, им сказанное, в мысли, им прочувствованные". И далее: "Когда у меня вырастет сын, мы обязательно приедем на эту землю вместе, чтобы поклониться неумирающему духу того, чье имя — Феликс Дзержинский — "меч и пламя" пролетарской революции".

Нет, я не в упрек это вспоминаю. Такое было время, так писали все, кто хотел как-то использовать свой талант и вписаться существующие идеологические координаты. Кроме советской публицистики у Светланы Алексиевич есть достаточно много интересных книг, что позволило стать Нобелевским лауреатом. Но таланты, заслуги и звания иногда бывают обманчивы.

Эта мысль пришла мне в голову, когда наткнулся на фразу интервью об Олесе Бузине. Вот весьма характерная выдержка: 

"Вы знаете, кто такой Олесь Бузина?

— Которого убили?

И таких примеров сотни.

— Но то, что он говорил, тоже вызывало ожесточение.

То есть таких надо убивать?

— Я этого не говорю. Но я понимаю мотивы людей, которые это сделали. Так же, как мне совершенно не нравится, что убили Павла Шеремета, который любил Украину. Видимо, были какие-то разборки или что-то". 

Конечно же, гражданка соседнего государства, не обжалованная местной властью и большую часть времени, проживающая в Европейском Союзе, вполне могла не быть посвященной в детали украинской действительности. В этом же интервью она это демонстрирует, а все познания Украины ограничиваются далекими воспоминаниями и посещением музея "Небесной сотни". Но признаться в том, что она ничего не знает, ни об Олесе Бузине, ни о своем земляке Павле Шеремете, не в ее правилах. Такого подхода не предусматривает новая идеология, которая пришла на смену преданности идеалам Феликса Дзержинского.

Для нее проблемы со свободой слова в Украине – некие издержки то ли демократического роста, то ли "каких-то разборок". Ей просто не нравиться, что убили Бузину и Шеремета, однако, когда речь зашла об убийстве Анны Политковской, которое случилось 11 лет назад, писательница крайне возмутилась, что в день памяти об этой трагедии вышли на улицы немногие: "Если бы люди были другими, они бы все вышли на улицу, и войны на Украине не было бы. А в день памяти Политковской было бы столько же людей, сколько я видела в день ее памяти на улицах Парижа. Там было 50, 70 тысяч человек. А у нас — нет. А вы говорите, что у нас нормальное общество". 

Читайте также: The Guardian: о чем умалчивает разведка Украины в "деле Шеремета"?

Оказывается, память о Политковской категорическим образом отличается от памяти о Бузине и Шеремете. И лишь потому, что двое последних придерживались взглядов, которые перестала разделять Нобелевский лауреат. В ее взгляды вписывается расстрел Майдана и война на Донбассе, она ничтоже сумняшеся становится на защиту официальной политики киевских властей, говорит затертыми штампами о стремлении Украины "отделиться от России", пойти в Европу, а этот путь, мол, сопряжен с ожесточенным сопротивлением. 

В беседе с журналистом Сергеем Гуркиным Алексиевич наговорила много всего. Правда, ничего такого, чего бы ни следовало ожидать от человека с ортодоксальными либеральными установками, там нет. Во всем виноват Путин и по улицам ходит народ не тот. Журналист привел ее цитату: "Вчера я шла по Бродвею — и видно, что каждый — личность. А идешь по Минску, Москве — ты видишь, что идет народное тело. Общее. Да, они переоделись в другие одежды, они ездят на новых машинах, но только они услышали клич боевой от Путина "Великая Россия", — и опять это народное тело". Журналист переспросил: вы действительно это сказали? И получил утвердительный ответ: "Но там, действительно, ты идешь и видишь, что идут свободные люди". 

Упрекать в неискренности Светлану Алексиевич вряд ли к месту. Она так думает, потому что так думать ей выгодно. Она поменяла идеологическую пластинку, а на самом деле осталась такой же, какой была, когда восхищалась Феликсом Дзержинским. "Вы знаете, мне не нравится наше интервью, и я вам его запрещаю печатать", - сказала в заключение беседы с журналистом Светлана Алексиевич. Наверное, эта фраза имела бы эффект в годы ее комсомольской юности, и все сказанное ею так и осталось бы на ее комсомольской совести. Но сейчас время ушло вперед. Далеко вперед.

Самое читаемое
    Темы дня