Василий Стоякин, обозреватель
Заявление главы российского МИДа о том, что Россия сохранит санкции против Запада до тех пор, пока не будут реализованы Минские соглашения, подкрепленное указом президента о фактическом признании документов, выданных властями ЛДНР, вызвало неоднозначную реакцию. В основном, кажется, ехидную (ха-ха, Россия вводит санкции против Запада, как смешно), слабо-положительную (почему сейчас, а не тогда), а чаще – недоумевающую (зачем?).
По моему мнению, ничего революционного не произошло. Произошла смена российской риторики.
Раньше речь шла о контрсанкциях, введенных в ответ на санкции Запада. Цель – нанесение экономического ущерба. Своеобразная балансировка аналогичными мерами.
Это выглядело логично потому, что в России не воспринимали (и не воспринимают) санкции Запада как меру, направленную на отступление России из Украины. Санкции виделись как мера против страны, проявившей слишком много геополитической самостоятельности. Украинский кризис был только удобным предлогом. Не было бы его – нашлись бы другие обстоятельства.
Сейчас речь идет о санкциях, введенных против Запада с целью достижения политических целей (с тем, чтобы Запад заставил Украину выполнять Минск). Тоже зеркалка – ведь Запад давит на Россию с целью заставить выполнять Минские соглашения.
Читайте также: Le Monde: Украина встала Трампу поперек горла
При этом надо понимать, что не выполняет Минские соглашения прежде всего Украина (она отказывается вести прямые переговоры с представителями Донбасса). Поэтому санкции Запада против России парадоксальным образом направлены на выполнение соглашений Украиной, чьи власти находятся с Россией в показной конфронтации.
Кстати, никаких политически обусловленных санкций против Украины Россия до сих пор не вводила, чтобы по этому поводу не говорили украинские руководители. Торговые ограничения были направлены на защиту внутреннего рынка от реэкспорта из ЕС и анонсировались задолго до подписания соглашения об ассоциации. Транзитные ограничения были ответом на действия украинских "активистов". А разрыв кооперационных связей был следствием действий украинской стороны.
Смена риторики вряд ли будет иметь какие-то далеко идущие последствия: санкции показали свою неэффективность как инструмент принуждения к политическим уступкам. Более того, большинство экономистов признают, что и экономический ущерб, нанесенный России санкциями, оказался незначительным. Гораздо больше Россия пострадала от замедления экономического развития, начавшегося еще до санкций и падения цен на нефть.
Украина же явно выглядит как "токсичный актив" – Запад пытается впихнуть ее России (с тем, чтобы позднее ее наказать за "агрессию", в чем бы она не проявлялась), Россия пытается ее выпихнуть в сферу влияния Запада. По сути, она не нужна ни там, ни там.
По итогу, существование киевского режима поддерживается Россией (достаточно вспомнить, что украинская военная техника ездит на российской солярке, о чем прямо говорилось в Раде). Рассчитывается же за все население страны (в первую очередь – ЛДНР).
Именно сейчас риторика поменялась, скорее всего — в контексте Мюнхенской встречи (российские источники говорят о случайном совпадении, но, думается, сразу два совпадения скорее говорят в пользу заранее подготовленных шагов). Вполне вероятно, что российская сторона ожидала если не уступок, то более мягких заявлений, пока новая американская администрация не выработала нового курса в отношении украинского кризиса. Однако, против ожидания, «темник» не поменялся – последовали довольно жесткие заявления относительно статуса, например, Крыма со стороны не только чиновников американского внешнеполитического ведомства, но и самого Трампа (в Твиттере) и вице президента Пенса (в Мюнхене).
Судя по всему, новая стратегия Вашингтона не предполагала торга относительно территориальной целостности Украины (по ряду причин, из которых важной является то, что Россия не собирается брать на себя ответственность за стабильность в Украине – ее просто некому отдавать). Возможен, конечно, и другой вариант – Трамп готов к торгу, но Кремль ставит его в позицию, которая сильно ограничивает возможности для торга. Именно потому, что хочет договориться в рамках Минских соглашений, которые не касаются статуса Крыма.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. Ответственность за цитаты, факты и цифры, приведенные в тексте, несет автор
