Павел Климов, для РИА Новости Украина
30 декабря 2016-го года, произошло беспрецедентное событие — официальный Киев, впервые с начала гражданской войны на Донбассе, в одностороннем порядке передал непризнанным республикам Донбасса пятнадцать пленных. Ранее подобными жестами доброй воли грешили лишь власти ДНР и ЛНР. Так, по словам республиканского омбудсмена Дарьи Морозовой, с начала конфликта, украинской стороне, в одностороннем порядке было передано восемьдесят человек.
Тут, правда, не обошлось без эксцессов. Трое из десяти пленных, переданных ДНР, как утверждает Морозова, не имели при себе удостоверений личности.
"На последней встрече в Минске уполномоченные представители официального Киева пообещали, что у каждого из тех, кого они отпустят, будет акт помилования и документ, удостоверяющий личность. Из тех десяти граждан, которых передали Донецкой Народной Республике, у троих нет паспортов. Учитывая громкие вчерашние заявления представителей Украины о том, что освобожденные граждане смогут свободно въезжать на территорию, подконтрольную украинским властям, я удивлена, как сможет гражданин, зарегистрированный в Красногоровке, пересечь линию разграничения с Украиной без паспорта и вернуться в собственный дом", — констатировала омбудсмен.
Впрочем, уже тот факт, что пятнадцать человек встретили 2017-й год не за решеткой, а дома не может не радовать. Другой вопрос — с чего вдруг украинские власти решились на этот жест доброй воли? Тем более, что еще совсем недавно эксперты поголовно констатировали очередной тупик в переговорном процессе. Прорыв же, если выдачу пятнадцати человек, большинство из которых составляют женщины, можно считать таковым, случился аккурат после того, как в проблему обмена военнопленными включилась нардеп Надежда Савченко. Лишь после этого официальные представители украинской стороны на переговорах в Минске стали демонстрировать зачатки договороспособности.
Что же до Савченко, то десятого января 2016-го года, нардеп, в пику требованиям руководства Службы безопасности Украины, все же опубликовала списки пленных с обеих сторон, предложив к документу свою формулу обмена, которая сводится к трем пунктам. В первую очередь, следует обменять в формате "всех на всех" пленных, наличие которых подтверждено сторонами конфликта. Далее — поиск других пленных, заявленных в списках, по секретным тюрьмам и прочим местам удержания, для последующего обмена. Наконец, третьим пунктом предлагается объявить всех, кого не удалось отыскать, погибшими или пропавшими без вести, после чего приступить к поиску захоронений, эксгумации и идентификации.
Как вскоре выяснилось, списки, опубликованные депутатом, не вполне актуальны. Об этом, в частности, заявили, как представители СБУ, так и опрошенные журналистами пленные, находящиеся в украинских тюрьмах. К примеру, в списках оказалась одесская журналистка Елена Глищинская, переданная Российской Федерации еще в июле минувшего года. Также в перечень военнопленных попали умершие или уже обмененные граждане.
До сих пор ведутся споры о том, как же списки военнопленных, да еще с обеих сторон, попали в руки Надежды Савченко. Сама она утверждает, что речь идет о результате долгой и кропотливой работы ее команды. В то же время политические соперники нардепа уверены, что списки она получила из рук лидеров ДНР и ЛНР Александра Захарченко и Игоря Плотницкого, в ходе встречи в Минске.
Но куда интереснее реакция, вызванная публикацией списков военнопленных. И если с украинской стороны, она в целом резко негативная, то с непризнанными республиками Донбасса все отнюдь не так однозначно.
Уполномоченная по правам человека в ДНР Дарья Морозова отнеслась к инициативе нардепа весьма прохладно. "Я не анализировала эти списки — они мне неинтересны. Почему? Потому что Надежда Савченко не является официальным переговорщиком. Есть ведь официальные лица, уполномоченные Украиной заниматься проблемой пленных, есть официальные переговоры об этом. Я вам больше скажу: я эти списки даже не просматривала", — объяснила журналистам республиканский омбудсмен.
Также она подчеркнула, что на территории республик Донбасса находится всего 47 украинских военнопленных и никаких секретных тюрем в ДНР и ЛНР не существует. В противном случае, об этом уже давно знали бы в ООН.
Донецкая журналистка Елена Блоха, которой пришлось на себе испытать "гостеприимство" украинских тюрем, отметила важность публикации списков пленных в открытом доступе.
"Когда люди находятся в тюрьме, у них нет возможности общаться с кем-либо, кроме следователей, сотрудников СБУ и, в лучшем случае, адвокатов. И человеку, конечно, до последнего не будут говорить о том, что его внесли в списки на обмен. Вместо этого, ему, как мне когда-то, будут говорить, что о нем все забыли, никакого обмена не будет, и, чтобы спастись, нужно подписать документы. Это, как правило, признание, касающееся не только фигуранта, но и других людей. В подобной ситуации человек может сломаться. А когда известно, что о нем не забыли, фигурант не пойдет на следку с СБУ. Надежда поможет ему выстоять. Информация ведь обязательно попадет к родственникам, а потом, через адвоката, к фигуранту", — рассказала Елена Блоха в эфире передачи "Точка зрения" Первого республиканского телеканала (ДНР).
Идею Савченко поддержал, и глава Луганской Народной Республики Игорь Плотницкий. "Савченко считает, что опубликованные списки имеют как бы больше шансов на реализацию этого проекта обмена пленными. Сказать, что это не так, сложно. Если она считает, что таким образом Украина не сможет отвертеться от решения этих проблем, только публикуя списки эти, мы ничего против не имеем. Потому что мы не скрывали и не скрываем тех пленных, кого мы можем вернуть, и тех, кого мы хотим взять", — подчеркнул он.
Так или иначе, в начале 2017-го года, переговоры относительно пленных вновь зашли в глухой тупик. Стороны конфликта, уже традиционно, обвиняют друг друга в затягивании процесса, ожидая следующего раунда переговоров в белорусской столице.
Вице-спикер украинского парламента Ирина Геращенко обвиняет ДНР и ЛНР в сокрытии пленных. Она утверждает, что по информации СБУ на территории республик содержится 119, а не 47 украинских военнопленных. Также Геращенко обвиняет руководство республик в том, что те требуют освобождения людей, осужденных за уголовные преступления и не имеющих отношения к военному конфликту.
В то же время Дарья Морозова уверена, что процесс тормозит президент Украины Петр Порошенко, которому не достает политической воли, чтобы провести обмен в формате "всех на всех".
"Люди на Украине уже готовы к обмену, а господин Порошенко все никак не может отдать им приказ, чтобы этот обмен произошел. Украинская сторона выбрала небольшое количество наших пленных — около 250 человек — и сказала, что это максимум, который она может отпустить. Но нас это не устраивает, потому что нам нужны все наши пленные. У нас есть четкая формула: "всех на всех" и никак иначе", — считает Морозова.
В целом же, вырисовывается две основные проблемы, в виду которых обмен до сих пор не состоялся. Первая — чисто политическая. Процедура обмена пленными, если она будет завершена, подтолкнет официальный Киев к выполнению политической части "Минска-2". А к этому, на текущий момент, украинские власти банально не готовы.
Вторая проблема кроется в самом понимании термина "пленный", которое у сторон конфликта заметно отличается. Отсюда, в общем, столь заметное численной превосходство пленных, освобождения которых требуют республики Донбасса.
"Что касается перевеса, то мы неоднократно об этом говорили. У нас пленные, а у них арестованные. У них людей хватают пачками. Всех, кого обвиняют в бытовом сепаратизме, а также их друзей и родственников. У нас было много ситуаций, когда ополченцы приходили и говорили, что арестовали их матерей или жен. Мы подавали их в списки на обмен. Потому, что как тут быть, если это мать или супруга ополченца. В этом и разница. Мы захватываем военнослужащих, а они берут всех подряд. Тех, кто выказывает лояльность или сочувствие в отношении нас или России. А уж тем более тех, кто на разнообразных интернет-ресурсах даже не ведет пропагандистскую деятельность, а просто выражает свою активную позицию. Их вычисляют и вот — пожалуйста", — объясняет основатель бригады «Восток» Александр Ходаковский.
Бороться с этим, по его словам, крайне сложно, ведь таким нехитрым способом, Киев может бесконечно наращивать обменный фонд: "Завтра нагребут еще полторы тысячи. И список этот будет регулярно пополняться. Поэтому у нас и тянут с этим обменом "всех на всех" — понимают, что отдадим 47, а как быть потом, не ясно. Специально их отлавливать или работать по их методике — всех, кто заезжает с той стороны арестовывать и менять? Мы так скатимся до глубокого маразма. Поэтому тут есть определенные сложности", — подчеркнул Ходаковский.
Слова основателя бригады "Восток" косвенно подтверждаются и публикациями ряда украинских СМИ, возмущенных требованием ДНР и ЛНР выдать людей, осужденных по уголовным статьям. Именно на это, кстати, жаловалась упомянутая выше Ирина Геращенко.
В качестве примера, можно привести "антимайдановцев", обвиняемых в покушении на народного депутата Алексея Гончаренко. Мотив — месть за убийство 48 одесситов второго мая 2014-го года. Проще говоря, для непризнанных республик, "антимайдановцы" — это жертвы действующего на Украине режима Порошенко, а, следовательно — единомышленники, нуждающиеся в помощи. В то время, как для украинской стороны, формально, эти люди — обвиняемые по уголовным делам. И таким примеров, к сожалению, масса. Ведь в комплекте с обвинениями в сепаратизме и покушении на территориальную целостность Украины, как правило идут обвинения в незаконном хранении оружия, покушении на убийство, организации массовых беспорядков и прочих уголовных преступлениях.
Читайте также: Обмен пленными Украина-ЛДНР: формулы несогласия и точки нестыковки
Это же, по мнению журналистки Елены Блохи, довольно красноречиво подтверждают списки, опубликованные Надеждой Савченко.
"Если посмотреть на списки, то выходит, что, по мнению Украины, на нашей территории находится около 120 украинских военных. В то время, как у них — более восьмисот человек. Это почти в восемь раз больше. Но если говорить непосредственно об участниках боевых действий, то получится с точностью до наоборот. Выходит, что большая часть пленных — гражданские лица. Те, кто открыто выразил свою позицию или был заподозрен в ее наличии. Это подтверждает, что на Украине действует настоящая хунта, преследующая как собственных граждан, так и людей, проживающих на нашей территории. Они воюют не с какими-то боевиками, а с народом", — констатировала Блоха, отметив также, что пленные республиканские военнослужащие, в конечном счете, почти наверняка будут заменены в списках арестованными гражданскими. А это уже само по себе, должно быть расценено как провокация и попытка саботировать пошаговое выполнение Минских соглашений.
Важно понимать, что за обменом пленными, в рамках достигнутых соглашений, должны последовать амнистия, внесение соответствующих поправок в украинскую Конституцию, а также предоставление ДНР и ЛНР особого статуса. Очевидно, что в текущей общественно-политической ситуации, эти пункты соглашений являются невыполнимыми. И это хорошо понимают в непризнанных республиках Донбасса. А потому считают, что все действия официального Киева в вопросе обмена пленными, преследуют только одну цель — тянуть время.
