Роман Степняк
С утра 21 ноября милая радиоведущая поздравила меня с праздником. Я не видел выражения ее лица, но какой-то тонкий юмор в ее голосе присутствовал. Я так предположил, что она подсмеивалась надо мной. А может быть, еще над несметным количеством несознательных соотечественников, лихорадочно ковыряющихся в своем подсознании в поисках ответа, за что стоит поднять бокал шампанского. Пересилил себя и все-таки вспомнил. Именно 21 ноября 3 года назад журналист "Украинской правды" Мустафа Найем, слегка картавя под афганца, произнес сакраментальную фразу: "Встречаемся в 22.30 под монументом Независимости. Одевайтесь тепло, берите зонтики, чай, кофе, хорошее настроение и друзей".
Вряд ли в тот день Мустафа предполагал, что эти слова станут знаменитыми, а президент учредит этот день Днем Достоинства и Свободы. Накануне глава государства выступил с обращением по этому поводу. Как всегда, текст изобилует возвышенными эпитетами и клятвенными заверениями. Вряд ли есть резон в этот текст глубоко внедряться, а тем более сопоставлять его с реальностью. Уже давно жизнь элиты и большинства населения проистекает в разных плоскостях, и никаких общих ценностей у верхов и низов не существует.
Есть у революции начало…
Меня всегда смущает, когда события, которые происходили в Украине в этом веке, гордо называют революциями. То ли во мне просыпается приспанный журналистикой историк, то ли противится здравый смысл. Будь это кампания протестов под лозунгом "Украина без Кучмы" на рубеже веков, "Оранжевая революция", завершившая первую пятилетку нового тысячелетия, либо события, начавшиеся поздней осенью 2013-го и не имеющие конца вплоть до сегодняшнего дня.
Эти три события представляются в одном ряду. У них одна причина, но у каждого – разные поводы. "Украина без Кучмы" стартовала 16 сентября 2000 года, поводом стали уже подзабытые "пленки майора Мельниченко" о заказном убийстве журналиста Георгия Гонгадзе. В прямом эфире заказчиком преступления лидер Социалистической партии Александр Мороз, проигравший годом раньше президентскую гонку, назвал Леонида Кучму.
Расследование убийства журналиста так ничем не закончилось, очевидно, что Гонгадзе просто стал жертвой в куда более серьезной игре. Но общество было неготовое к кардинальным испытаниям, а в стране господствовал миф о самом мирном постсоветском государстве. Никто тогда не догадывался, что это была всего лишь репетиция более потрясающих событий.
Оранжевая осень
Прошло чуть больше четырех лет, и вихри революции вновь вскружили украинскую столицу. Ее начало принято отчитывать от 21 ноября! В этот день в 2004 году Центральная избирательная комиссия объявила предварительные результаты второго тура президентских выборов, согласно которым с преимуществом в 3 процента победил Виктор Янукович, а уже на следующее утро Майдан стал заполняться людьми. Сторонники его основного соперника Виктора Ющенко, а также большинство иностранных наблюдателей считали, что этот перевес Януковича в голосовании был достигнут за счёт нарушений на выборах. Акция началась как реакция на массовые фальсификации, которые повлияли на результат выборов.
Киевляне и стихийные туристы, включая автора этих строк, удивлялись и восхищались откуда-то взявшейся самодисциплиной и высоким уровнем организованности акций. Майдан заполнился полевыми кухнями, армейским палатками, изготовленными отнюдь не кустарным методом печками-буржуйками. Огромная масса людей была подчинена полевым командирам, четко координирующих за свою зону ответственности. Огромное количество людей надо было кормить, и это делалось централизовано. Полноте о бабушках, приносящих горячие пирожки и чай в термосах.
Майдан стоял, и готов был стоять еще долго, если бы команда Виктора Януковича не подняла руки вверх, не были назначены перевыборы и в протоколах Центральной избирательной комиссии не появились искомые цифры. Виктор Ющенко победил и народ удалось увести с площадей и улиц. Но уже тогда можно было заметить, что методология протестов отработана до мелочей и припрятана до лучших времен. Возмущение людей в стране научились использовать в борьбе за свои интересы олигархические кланы.
После победы последовала "зрада", и это тоже из арсенала национальной революции. Виктор Ющенко, наделал массу глупостей, а единственным его достижением стало укрепление позиций отечественной олигархии. Да и времена попались сытые, задел Леонид Кучма оставил серьезный. Но все, о чем мечтали участники "Оранжево революции", а также цели, которые ставили перед собой организаторы протестов, оказалось недостижимым.
Праздник для избранных
События трехлетней давности свежи в памяти большинства украинцев. Кроме того, что пишут и вещают отечественные средства массовой информации, а также о чем рассказал президент Петр Порошенко в обращении к украинскому народу по случаю третьей годовщины Революции Достоинства, мы знаем, что на востоке страны идет жестокая война, которая унесла жизни 10 тысяч украинцев. Мы знаем о "Небесной сотне", которая пополняется новыми именами, но не видно конца расследованию трагедии. Мы никак не можем понять, что случилось 2 мая 2014 года в одесском Доме профсоюзов и тоже причисляем эту трагедию к последствиям Революции достоинства.
Да, чуть не забыл. Для определенной группы людей, ярким представителем которой является Мустафа Найем, сегодня действительно праздник. Они заменили на ответственных и денежных постах менее удачливых предшественников. Многие стали значительно богаче за это время, кое-что из этих богатств даже внесли в электронные декларации. Говорят, сейчас некоторыми из них займется Национальное антикоррупционное бюро, наверняка нескольких, не вписавшихся в систему новых ценностей, накажут. Скорее в назидание другим, чтобы не очень со своими интересами перечили тем, кто ровнее среди равных.
А вот всем остальным, кто промахнулся мимо совсем невместительного социального лифта, несущегося вверх мимо карабкающихся по скользкой карьерной лестнице, достались умопомрачительные коммунальные тарифы, призрачные надежды на так и не состоявшийся безвизовый режим, разваленная экономика страны, бесконечная война на востоке, потеря друзей погибшими на этой войне, и друзей, эту войну не воспринимающей за свою.
