Василий Стоякин, обозреватель
Существование коалиции в составе фракций БПП и НФ с самого начала подвергалось сомнению. Еще 14 апреля Юлия Тимошенко в сессионном зале заявила о том, что подписей коалициантов никто не видел. С ее легкой (вернее тяжелой, но не суть) руки сомнения в существовании коалиции пошли гулять по СМИ. Не смотря на заявления спикера Парубия, который уверял, что коалиция есть и в ней 230 депутатов. Доказательств своих слов он, правда, не предъявлял.
В общем-то, события 14 апреля скорее подтверждали слова Тимошенко. Ключевые решения (отставка/назначение премьера и состав правительства) принимались ситуативной коалицией в составе БПП, НФ, "Видродження" и "Воли народа" (кстати, представители двух последних фракций в выступлениях в Раде называли себя оппозиционерами). Другие голосования (по руководству Радой и т. п.) принимались другими, еще более ситуативными, форматами.
Ключевой в проявлении коалиции должна была быть прошлая сессионная неделя. Она, однако, вроде бы ничего особенно интересного не привнесла – практически все голосования также проводилось ситуативным большинством:
— за постановления об увольнении судей голосовали форматом предыдущей коалиции – БПП, НФ, "Самопомич", РПЛ, "Батькивщина" + несколько голосов от "Видродження" и "Воли народа";
— за постановления о проведении внеочередных выборов на местах – те же + "Оппоблок";
— за пакет законов о реформе исполнительной службы (в конечном итоге – проваленный) – БПП, НФ и "Самопомич" + несколько голосов от "Воли народа".
Однако было одно голосование, которое в принципе интересовало только фракции коалиции – проект №4459 "о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно деятельности Генеральной прокуратуры и Государственного бюро расследований". Именно в этом законопроекте содержалась скандальная норма о "либерализации" квалификационных требований для занятия поста Генерального прокурора: юридическое образование предлагалось заменить просто высшим, а опыт работы в прокуратуре – опытом работы в законодательном и правоохранительном органе (союз "и" тут как бы намекает, что можно было просто написать "Юрий Витальевич Луценко", а не разводить псевдоюридическую муть).
Этот законопроект находился в фокусе внутрикоалиционных отношений и представлял собой элемент кадрового торга между БПП и НФ. Никакие другие фракции в результатах голосования заинтересованы не были – им бы все равно ничего не обломилось.
Так, собственно, и произошло: за закон проголосовали всего 177 депутатов: 107 от БПП, 57 от НФ, 9 нефракционных, 2 от ОБ, по одному – от РПЛ и "Видродження".
Кратко проанализируем голосование фракций.
Блок Петра Порошенко: за – 107, против – 1, воздержались – 8, не голосовали – 10, отсутствовали – 15.
Собственно, последнего обстоятельства с головой хватило бы для того, чтобы провалить голосование. Однако, нашелся и голосующий против – экс-свободовец Юрий Бублик, "вписанный" во фракцию в качестве "тушки" как раз для того, чтобы "довести" численность. Кстати, он голосовал и против поданных президентом по требованию ЕС и МВФ законопроектов об исполнительной службе. Воздержались, в частности, "еврооптимисты" – Найем, Лещенко, Залищук (не голосовали за закон и "еврооптимисты" из других фракций).
В общем, в президентской фракции есть антипрезидентская оппозиция, что не должно никого удивлять.
"Народный фронт": за – 57, воздержались – 2, не голосовали – 9, отсутствовали – 13.
Кстати, хотя в случае с НФ цифры выглядят пристойнее, на самом деле это результат меньшей численности фракции. "Коэффициенты оппозиционности" в обеих фракция примерно одинаковы – 15% от присутствовавших в БПП и 16% – в НФ. В то же время, надо понимать, что "оппозиционность" в обоих случаях ситуативная и связана, в основном, с тем, что договориться относительно Генпрокурора не удалось.
Нефракционные: 9 "за".
Вспомним всех поименно. Яков Безбах – представитель Виктора Пинчука; Олег Великин – представитель группы Кличко/Палатного (попал в Раду за счет продвижения списка БПП после формирования правительства, но во фракцию войти не успел); Анатолий Денисенко – бывший регионал (возможно, связан с Фельдманом); Валерий Карпунцов – группа Кличко (временно нефракционный, как и Великин); Владимир Мисик – бывший регионал; Андрей Парубий; Максим Саврасов – бывший член команды Черновецкого (та же ситуация, что у Великина и Карпунцова); Александр Супруненко – бывший регионал, член команды Черновецкого (брат Вячеслава Супруненко); Александр Фельдман – сопредседатель "Нашего края", в прошлом – "Батькивщина" и ПР.
Присутствие большинства этих депутатов в коалиции объяснимо (в основном – интересы бизнеса, в трех случаях – партийность). Впрочем, надо иметь в виду, что 14 апреля за премьера и КМ голосовали только Парубий и Фельдман, отдельно за премьера – Супруненко, а за КМ – Мисик. Однако даже если предположить, что голосование Безбаха и Денисенко 21 апреля было случайным (14 они присутствовали, но не голосовали), то 230 депутатов в коалиции все равно набирается (не забываем про Геращенко в засаде).
Представители других фракций: 4.
Александр Долженков и Вадим Рабинович однозначно голосовали из соображений "в нашем дурдоме не хватает идиотов". Присутствовал бы на заседании Евгений Мураев – тоже, скорее всего, проголосовал бы.
В РПЛ голосовал ветеран АТО Артем Витко – он систематически голосует вразрез с позицией фракции, периодически переругиваясь с Ляшко.
В "Видродженни" голосовал Станислав Березкин. Мотивы мне непонятны (14 апреля он голосовал, но – вместе с фракцией).
Резюме. Если исключить фактор "неровного" голосования фракций коалиции, то получается 141+81+7=229 (+ не голосовавшая Ирина Геращенко в засаде). Таким образом, получается, что коалиция в Раде есть, но признаков жизнедеятельности она не подает.
Читайте также: Новая коалиция в ВР. Когда рухнет карточный домик?
На самом деле там присутствует еще институциональный фактор. Коалицию создают фракции, причем Конституция 2004 года писалась исходя из предположения о пропорциональной системе выборов и наличия императивного мандата (он, правда, прописан недостаточно четко). Т. е., никаких нефракционных депутатов в Раде быть не должно, и возможность их участия в коалиции неочевидна. На самом деле этот момент следовало бы уточнить на уровне, хотя бы, Регламента, но этого сделано не было, хотя подобный проект в Раде лежит. Так что вопрос о том, функциональна ли эта коалиция юридически, остается пока неразрешенным.
