Василий Стоякин, обозреватель
Панамагейт и итог референдума в Нидерландах это удары, фактически-то, нанесеные не по политсилам, а по самой идеологии, лежащей в основе их деятельности. Именно этим объясняется истерическая реакция Мустафы Найема на итоги референдума – на самом-то деле земля уходит из-под ног не столько у президента и правительства, сколько у "еврооптимистов".
Тем временем, у политиков, которые еще тогда предупреждали об опасности безоглядного следования евроинтеграционным курсом, появляются определенные шансы.
Выбор
Сейчас налицо три группы таких политиков.
Во-первых, это группа политиков-эмигрантов, которые не прекращают деятельности и стремятся вернуться в Украину. В основном это бывшие правительственные чиновники.
Группа эта не едина (до сих пор конфликтны отношения между представителями "семьи" и теми, кого они подставили). Наиболее заметная структура этой группы – Комитет спасения Украины Азарова-Олейника и сотрудничающий с ним сайт "Антифашист". Политический вес этой группы в Украине весьма велик.
Во-вторых, это левоцентристские силы внутри Украины. В свое время эта часть политического спектра была старательно зачищена ПР и БЮТом, но сейчас для нее есть большой простор.
Самый яркий представитель этой группы – Виктор Медведчук и его "Украинский выбор". Несмотря на сильнейшее давление, они выжили и даже продолжают функционировать в политическом пространстве. Медведчук занимается обменом пленными в Минской контактной группе, да и УВ функционирует, пусть и без особой рекламы. Причем результаты этой работы нередко приятно удивляют (см. напр.).
В-третьих, это левые силы. Они дезорганизованы и частично разгромлены, но по-прежнему существуют и, главное, в условиях тяжелейшего социально-экономического кризиса у них существенные перспективы.
Сейчас наиболее перспективной левой партией выглядит Союз левых сил Василия Волги. Прежде всего, потому, что ранее он не был особенно засвечен в политике и не успел дискредитировать себя перед избирателями. Впрочем, у ПСПУ и даже у КПУ также еще есть, что сказать народу, и, похоже, на левом фланге будет определенная конкуренция.
Проблемы
У новой, немайданной оппозиции много проблем как организационного, так и идеологического характера.
Проблема номер 1 – дефицит организационных структур. Если в случае с СЛС и УВ структуры, пусть кадрированные, есть, то КСУ опереться не на что. Судя по заявлениям Николая Азарова, он ориентируется на структуры Партии регионов. Они, однако, частично разгромлены, частично перешли под контроль промайданных сил (Оппоблока, БПП и др.). Если в 2005-2006 и 2008-2009 годах ПР показала высокую прочность, то сейчас возможности ее восстановления выглядят далеко неоднозначно.
Самое же главное, что у политических эмигрантов ограниченные возможности для возвращения в Украину (это банальным образом небезопасно). Еще более ограничены возможности сотрудничать с ними у тех людей, которые остаются в Украине.
Сейчас в Украине востребована "партия регионов" – политическая сила, которая бы защищала интересы региональных элит, реализация которых находится под угрозой из-за кризиса и административно-территориальной реформы. Но с ними очень тяжело налаживать коммуникацию и очень тяжело говорить из оппозиции (тем более – внепарламентской). Надо также понимать, что у этих элит немалый список претензий к прежней власти, отчасти они поддержали Майдан, отчасти они антироссийски настроены. С левыми они, скорее всего, вообще говорить не будут. В общем, тут очень сложная технологическая проблема.
Проблема номер 2 – доступ к СМИ. Проблема даже не в формальном доступе (есть СМИ заинтересованные в рейтинге, есть СМИ заинтересованные в деньгах), а в том, что СМИ были полноценным участником государственного переворота 2014 года. И обилие в парламенте "журналистов" (на самом деле – пропагандистов) – вполне внятное тому свидетельство.
Сейчас ситуация несколько выправляется, но нельзя сказать, что решительно – то, что нынешняя власть не может контролировать СМИ, совершенно не означает, что они вообще не контролируются. В общем, надо усваивать опыт оппозиционеров былых лет (тех же коммунистов), но при этом надо учитывать, что они информационную блокаду прорывали за счет дееспособных оргструктур, а тут – см. проблему номер 1.
Проблема номер 3 – идеологическая. Есть вопросы, которые решить в принципе очень трудно.
Неясно, например, что делать с соглашением об ассоциации с ЕС. До подписания можно было выступать против, можно было требовать других условий. Сейчас его и не разорвешь (хотя, после референдума в Нидерландах, понятно, что в полной мере работать оно не будет), и не отыграешь назад с целью перезаключить. А без пересмотра соглашения невозможно радикально изменить отношения с Россией и Таможенным Союзом.
Неясно, что делать с Донбассом и Крымом. В отношении Донбасса, хотя бы, действуют Минские соглашения и, в принципе, условия возвращения прописаны. Однако, и Москва, и Донецк с Луганском неоднократно давали понять, что их вариант реализации Минска не интересует в принципе, а интересует какой-то вариант автономии Донбасса. Причем эта автономия вряд ли встретит поддержку и в Украине, и в самом Донбассе. В отношении Крыма вообще дохлый номер – ни одно украинское правительство не возьмет на себя ответственность за отказ от Крыма и ни одно украинское правительство не сможет его вернуть (даже если Россия почему-то утратит над ним контроль, Украине вернуть его просто не дадут).
Главная угроза
Самая большая опасность для новой евроскептической оппозиции – со стороны правых. В Украине за последние несколько лет вполне последовательными евроскептиками и даже где-то социалистами были националисты. "Свобода" прежде всего.
Про националистов нельзя сказать, что они предупреждали об опасности евроинтеграционного курса. Более того, они поучаствовали в евроинтеграционных коалициях (и оппозиционных, и властных). Они несут свою часть вины за социально-экономический кризис.
В то же время, у националистов есть организационные структуры (частью – военизированные), влияние в армии и правоохранительных органах, некоторое влияние на СМИ (по большей части – непрямое, опосредованное идеологией) и, главное, они могут опереться на воспитанные официальной пропагандой антироссийские настроения. Главное же – есть общественный запрос на диктатуру – народ истосковался по порядку, накручен против сепаратистов и коррупционеров, а крупный капитал, и так страдающий от кризиса, совершенно не рад возможности возвращения во власть левых политиков. Ну а США и ЕС, которые ранее купировали попытки установления диктатуры, сейчас от попыток непосредственного вмешательства, вполне вероятно, откажутся.
Читайте также: New York Times: коррупция в Украине, оффшоры в Панаме, а виноват Запад
Сейчас, насколько можно понять, главная проблема правых – отсутствие единства и лидера, который мог бы стать лицом "правых евроскептиков". Понятно, что ни Тягнибок, ни, тем более, Ярош, в лидеры не годятся. Наиболее крупный среди правых политик – Андрей Парубий, от националистического движения оторвался и делает собственную карьеру в качестве политика, а не фюрера.
Риск прихода к власти правых радикалов крайне велик. И левые евроскептики могут просто не успеть составить им действенную и привлекательную альтернативу.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. Ответственность за цитаты, факты и цифры, приведенные в тексте, несет автор.
