Президент Петр Порошенко призвал отменить неприкосновенность судей. Об этом он сказал на встрече с сотрудниками НАБУ. "Пока вы расследуете коррупцию, у судей есть неприкосновенность. Пройдут месяцы или годы, эти люди уже исчезнут — а дела так и останутся нерасследованными", — заявил президент.
В своем выступлении Гарант затронул тему злоупотреблений народными депутатами правом обращения в НАБУ. Порошенко сообщил, что один из народных избранников подал около 300 обращений, но в итоге ни на одно собеседование так и не явился.
Тем временем министр финансов Наталия Яресько заявила, что в случае смены украинского правительства МВФ возьмет паузу в финансировании. По ее словам, фонд продолжит кредитование только при готовности нового правительства выполнять обязательства, взятые предшественниками.
Читайте также: Битва за транш. Министров экстренно возвращают, чтобы не сорвались деньги МВФ
Также из Николаевской новости пришла резонансная новость о том, что 46 бойцов из 53 бригады недовольны условиями размещения на полигоне и отношением командования к обеспечению питания и проживания. Они пешком отправились в Николаев, чтобы потребовать немедленной реакции на происходящее от военной прокуратуры. На данный момент известно, что военная прокуратура уже начала проверку.
Эти и другие ключевые события в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал политический эксперт Ярослав Макитра.
Насколько необходимо лишать судей и депутатов неприкосновенности?
— Та неприкосновенность, которая есть у судей и депутатов, не отвечает всем логическим параметрам. Фактически это полная неприкосновенность за все преступления. Нельзя осуществлять даже следственные действия, вот что самое интересное. Конечно, эта ситуация должна быть исправлена, иначе такая вакханалия никогда не закончится. Да, неприкосновенность нужна, но она должна быть разумной. И надо согласиться с президентом, хотя прозвучали в его словах немного взаимоисключающие фразы. Он сказал, что не должно быть наказаний за решения судей, но в то же время он говорит, что у нас много преступников бежит из страны. Просто надо было расшифровать данный тезис.
В каких рамках можно оставить неприкосновенность?
— За совершение уголовного преступления должна наступать общая ответственность, как для всех лиц. А что касается каких-то админнарушений, то депутаты не могут быть наказаны за свои высказывания в ВР во время выполнения своих обязанностей, за свои депутатские запросы, за написание законопроектов, даже если они несут какой-то вред. Так же и по судьям — наверное, за решения, которые они выносят, не должна нестись ответственность, кроме того, когда установлен факт заведомо ложного вердикта, если это было сознательно сделано. В этом есть своего рода манипуляция — многие решения, которые судьи принимают, оказываются неоправданными, когда под залог преступники освобождаются, а позже они исчезают. Нужно ли за это наказывать судей? Наверное, все же нет, если положить руку на сердце.
Какие изменения должны произойти на законодательном уровне, чтобы исправить ситуацию с неприкосновенностью?
— Частично эти нормы прописаны в той судебной реформе, которая сейчас предлагается президентом, которая прошла одобрение в КСУ. Но я думаю, здесь надо сразу два вопроса решать, причем в комплексе, только тогда возможно достичь какого-то результата. Должен быть принят закон об импичменте президента, которого до сих пор нет. В то же время должно быть ограничение депутатской неприкосновенности. Наверное, эти вопросы нужно рассматривать в комплексе, а президент где-то частично манипулирует, говоря о том, что неприкосновенность нужно снять с судей, а в то же время отсутствуют предохранители непосредственно по его деятельности, ведь закона об импичменте нет.
Когда можно ожидать решения этого вопроса?
— Очень мало шансов, что в ближайшее время удастся сдвинуть этот вопрос с мертвой точки, хотя говорить об этом надо. Даже референдум был во времена Кучмы, в 2000 году, кажется, в котором говорилось о снятии неприкосновенности. И до сих пор результаты этого референдума ВР не приняла.
Можно ли считать многочисленные обращения депутатов в НАБУ за попытку превратить этот орган в орудие политического давления?
— Ничего плохого в том, наверное, нет. Если из 300 запросов 2-3 будут иметь под собой почву, это уже результат. И, наверное, все-таки позволю себе сказать, что не президенту нужно комментировать, сколько обращений сделано в НАБУ. Есть непосредственно руководитель органа, и у него пресс-служба, или другие лица уполномоченные, которые должны такие вещи озвучивать. Если президент будет рассказывать о том, каким образом должно работать НАБУ, то тогда возникает вопрос, насколько оно независимое. Просто ограничивать запросы количественно — из этого ничего хорошего не получится.
Какова процедура принятия запросов в НАБУ?
— Принимается запрос к рассмотрению, открывается производство, далее рассматривается, а если нет оснований — закрывается дело. Я понимаю, насколько много запросов. Даже возможность сделать отписки не предоставляется порой. Нужен очень большой штат, иначе следователи будут отписки писать, а не работой заниматься.
На каких делах должно сосредоточиться НАБУ?
— Это должны быть резонансные уголовные дела. Те, которые выходят в публичную плоскость, и в которых фигурируют или первые лица государства, или приближенные к ним люди. Если эти персоны будут наказаны, будет доказана их вина, и это будет сделано четко, эффективно, без затягивания сроков, то очень серьезно вырастет уровень доверия к самому НАБУ. И, думаю, желающих злоупотреблять запросами тогда также будет гораздо меньше. А так его, конечно, могут превратить в инструмент политических разборок, и люди будут бумажки с места на место передвигать, делать из этого видимость большой борьбы с коррупцией.
Более 40 бойцов из 53 бригады ВСУ пешком отправились в Николаев, чтобы рассказать об ужасных условиях на военном полигоне. Как вы прокомментируете эту ситуацию?
— Нужно сначала посмотреть, какой военная прокуратура даст ответ. Я думаю, что хватает как коррупции, так и саботажа, да и просто непрофессионализма, потому что не было у нас специалистов такого уровня, чтобы в критических условиях они могли обеспечивать логистику. Это должны быть серьезные менеджеры, на самом деле. Поэтому, возможно, это и не злой умысел, а просто недостаточный квалификационный уровень тех людей, которые должны заниматься обеспечением военнослужащих. Но в целом это позорное явление — недостаточное питание и обеспечение — как и тот факт, каким образом удалось военным достучаться до своего руководства, только через военную прокуратуру. Наверное, эта проблема длилась месяцами, и они неоднократно предупреждали, указывали своему руководству на то, что происходило.
Есть информация, что даже телевидение снимало там репортаж, после чего им заявили, что вопрос решается.
— Да, это по-нашему, к сожалению. Очень часто все так происходит, когда у нас на бумаге все красиво, а на самом деле имеем что имеем. Посмотрим, как будет дальше ситуация развиваться, но не хотелось бы, чтобы к самим военнослужащим, которые поднимают эти проблемы, были какие-то дисциплинарные взыскания, это было бы большой ошибкой.
А это возможно?
— Юридически вполне возможно, поэтому я это и говорю. Наоборот, этих бойцов надо поблагодарить. В конце концов, они не дезертировали домой, а открыто пришли и, не прячась, показали, что происходит. Поэтому здесь должно быть смягчение и никакие нормы не должны применяться по отношению к ним дисциплинарные. Хотя формально, юридически такой повод есть, и боюсь, как бы не было попыток каким-то образом их наказать. Интересно, что такой демарш показывает то, что боевой дух на высоте, так как солдаты борются за свои права, а не покидают полигон.
Но это создаст прецедент, правильно?
— Если таким образом будут решаться дела, то пусть бойцы так и делают. Если этот прецедент не дойдет до Минобороны, к людям, которые обязаны обеспечивать воинов, то именно таким образом должно улучшаться обеспечение армии, таким образом будут добиваться военнослужащие своих прав. Главное, чтобы таких демаршей не было на фронте и там, где ситуация гораздо серьезнее. Если такие вещи происходят в тылу, то нужно просто наказывать виновных — и тогда не нужны будут такие марши. Но лучше пусть будет так, чем это все будет замалчиваться, и мы будем делать вид, что у нас все красиво, а армия уже догоняет стандарты НАТО, как рассказывают многие генералы.
Глава Минфина Наталия Яресько сообщила, что в случае увольнения нынешнего состава Кабмина МВФ заморозит предоставления кредита Украине. Как вы прокомментируете это заявление?
— Понятно, что Яресько не заинтересована в смене правительства, поскольку она сама же является его членом. Такие слова из ее уст подрывают доверие к достоверности этого факта. Действительно ли так думают в МВФ, действительно ли так говорили, верно ли Яресько трактовала эти слова? Конечно, правительство, которое приходит на смену предшественникам, несет обязательства. Понятно и логично, по законодательству украинскому, что никоим образом правительство не может не отвечать за своих предшественников. Но так Яресько пытается найти дополнительные аргументы продолжения функционирования действующего состава Кабмина, как по мне.
Если не Наталия Яресько, то кто должен прокомментировать заявление МВФ?
— А обществу этого знать и не нужно. Это вопрос правительства, и вопрос очень часто узкопрофессиональный, а здесь он выносится на внешнее осуждение. И это выглядит довольно проблемно, на самом деле, потому что складывается очень часто впечатление, что у нас для МВФ пишется бюджет, у нас для МВФ создается правительство. В самом фонде, думаю, когда это им переводят, то они сами, простите за откровенность, "прозревают", какие они монстры, как они управляют Украиной. Очень много в том преувеличений, и у нас любят политики гиперболизировать любой вопрос. Взяли МВФ, как некую такую константу, и теперь будем — надо или не надо — вставлять в любую конструкцию.
То есть МВФ используют, чтобы оправдать непопулярные реформы?
— Конечно. МВФ — это кредиторы. Им что важно? Выделить кредит, получить назад свои деньги. Кто им эти средства будет отдавать, каким образом их отдавать, и т.д. — этот вопрос, очевидно, для них является второстепенным. Здесь важным в данном моменте является обеспечение финансовое, чтобы работало законодательство. Разве кто-то требовал изменений на каких должностях со стороны фонда? Такого я не помню.
К слову, государственный бюджет на 2016 год потребует более 130 миллиардов гривен дополнительного финансирования. Об этом говорится в сообщении Министерства финансов. По мнению экс-министра экономики Виктора Суслова, в условиях падения ВВП и глубокой тенизации экономики, дополнительные средства будут искать, повышая налоги.
