Василий Стоякин, обозреватель
Напомню события первых двух недель ноября.
Первое событие. 2 ноября Джон Керри заявил, что "Донбассу должен быть предоставлен особый статус. (…) Санкции будут сняты, тогда мы сможем вернуться к отношениям, которые, я надеюсь, пойдут на пользу людям Украины и снизят напряжение, существующее в течение последних пары лет".
Это кажется отходом от прежней жесткой позиции США по поводу территориальной целостности Украины. Разумеется, это не так — позиция США по поводу целостности не поменялась, но дана рекомендация как именно эту целостность сохранить. Проблема, однако, состоит в том, что Минские соглашения (а другого плана прекращения конфликта пока нет) не предполагают никакого "особого статуса Донбасса". "Особый статус" упоминается, но касается он только отдельных районов двух областей. Заявление Керри выглядит значительной уступкой республикам Донбасса и Москве, но реализовать ее никак нельзя — нет ни договорной базы на сейчас, ни готовности Киева (он не готов даже к Минским соглашениям как таковым).
Если же учесть, что снятие санкций с Москвы увязывается с действиями Киева, возникает подозрение, что это, скорее, план сохранения санкций на неопределенный срок. Киев не даст статус, Запад не снимет санкции.
Второе событие. 3 ноября представитель Луганской республики на переговорах в Минске Владислав Дейнего заявил: "К сожалению, вопросы, которые сейчас поднимает Украина в части своих предложений по концепции модальности выборов, отбрасывают нас на май месяц. Те решения, которые были достигнуты за летний период, на сегодня поставлены под вопрос. Вот почему мы подняли вопрос регламента".
Заявления Дейнего не содержат каких-то фактов, но я осторожно предположу, что позиция украинской стороны не могла не поменяться — ведь с лета был принят и опробован на практике новый закон о местных выборах. Приспособить его к потребностям выборов в Донбассе (хотя бы в контексте представленности партий) очень трудно.
Третье событие. 6 ноября прошла встреча министров иностранных дел "нормандской четверки". Обсуждались темы голосования перемещенных лиц, участия партий в кампании, роль СМИ, формирования избирательных комиссий и их связь с ЦИК Украины, организации наблюдения за выборами. По словам Франка-Вальтера Штайнмайера: "Эти пять вопросов должны быть прояснены в ближайшие недели с помощью председателя политической подгруппы Пьера Мореля".
Именем Мореля назван выработанный в формате Нуланд-Карасин план ("дорожная карта") реализации минских соглашений. План вызывает недовольство Киева, но других вариантов конкретизации Минска пока не видно. Очевидно, что стороны договорились двигаться в направлении реализации этого плана (хотя сроки, как я понимаю, нарушены — окончательное согласование плана предполагалось завершить до 2 ноября).
Четвертое событие. 10 ноября на Форуме европейских и азиатских медиа директор департамента информации и печати МИД России Мария Захарова подчеркнула, что Россия видит достижение мира в решении главной проблемы Донбасса, которая сегодня заключается в отсутствии равноправного диалога между Киевом и столицами двух самопровозглашенных республик. "Это главное, чего нужно добиться для прочного мира".
На самом деле, Россия добивается равноправного диалога между властью и оппозицией ("террористами" и даже "сепаратистами") не только в Украине, но и в Сирии, например. В то же время, по сути Минских соглашений никакого "равноправного диалога" быть и не может — ну что это за равноправие между руководством отдельных районов и государства, к которому эти районы относятся? К тому же и легитимного руководства районов нет — есть самоназначенные представители населения региона, с которыми согласовываются пути мирного урегулирования.
Пятое событие. 12 ноября Павел Климкин раскрыл хитрый план Путина: "Ясно, что амбиции Путина не ограничиваются Донбассом, он хочет дестабилизации ситуации во всей демократической Украине. А Донбасс является лишь инструментом для достижения этой цели".
Если учесть, что говорил Климкин в основном о выборах, то суть "плана" раскрыта довольно точно — население Донбасса должно изменить соотношение сил на выборах в Украине в пользу "пророссийских сил", а полномочия отдельных районов Донбасса послужат соблазном и прецедентом для региональных элит, что приведет к федерализации. Самое главное, Минские соглашения невозможно было реализовать при текущей конфигурации украинского политикума. Необходимость их реализации подталкивала Порошенко к зачистке "партии войны" (что, объективно, выгодно и Порошенко), однако в полной мере реализовать эти планы не удалось — США не дали согласия на проведение досрочных выборов парламента.
Другое дело, что вряд ли Климкин имел в виду именно это. Просто потому, что бояться Киеву нечего — никаких "пророссийских сил" в Украине нет, и вряд ли они появятся, а региональные элиты вовсе не мечтают о том, чтобы взять на себя ответственность за состояние дел в своих областях (хотя от полномочий они, пожалуй, и не отказались бы — но полномочия невозможны без ответственности…).
Так или иначе, но из заявлений Климкина следует нежелание следовать Минским соглашениям или искать такие их трактовки, которые бы их выхолостили.
Шестое событие. 13 ноября Владимир Путин дал свою оценку процессу: "по-прежнему сохраняется угроза превращения Донбасса в "замороженный" конфликт. К этому ведет политика Киева".
Политика Киева действительно ведет к заморозке конфликта, более того — она объявляется даже целью этой политики (как элемента реализации "боснийского сценария").
С другой стороны, заморозка конфликта, по большому счету, планам России и не противоречит. Вариант этот не лучший, но приемлемый (разумеется — при условии отмены санкций).
На основании этих заявлений можно сделать вывод о том, что Минский процесс себя изживает — превратить соглашения в реальный план примирения не удалось. В то же время, другого варианта урегулирования пока не нет и, главное, мировое общественное мнение отвлечено на события в Сирии.
Вполне вероятно, что активизация в последнее время боевых действий на Донбассе призвана вернуть этот интерес и обеспечить "кворум" для Минска-3.
Следует полагать, что новое соглашение будет приниматься в условиях более выгодных для России и республик Донбасса. Сейчас международное положение России существенно укрепилось, а вот от Киева Запад устал, к нему накопилось большое количество претензий в плане борьбы с коррупцией, выполнения Минских соглашений (да!) и т.п.
