Янина Соколовская, политэксперт
Не стоит обсуждать, зачем с риском для судьбы ввозить книги, если все они есть в интернете. Украинские власти тут имеют свои резоны – до сих пор печатную продукцию читает на 10 процентов больше граждан, чем виртуальную. То есть враги народа вполне могут распространять призывы к свержению госстроя по-старинке, в виде книг, листовок и прочих принтов.
Помнится, именно так в 90-х Крым заманивали в "халифат", призывая в листовках "женить его на Чечне". В итоге, правда, полуостров ушел в иную сторону, но память о у властей осталась.
Так не только печатным, но и онлайн способом погранслужба предупредила: "Доводим до сведения граждан, а также субъектов внешнеэкономической деятельности: с целью предотвращения применения к гражданам Украины методов информационной войны и дезинформации, распространения идеологии человеконенавистничества, фашизма, ксенофобии и сепаратизма, прекращения посягательств на территориальную целостность и определенный Конституцией Украины государственный строй, предоставляем список изданий, запрещенных ко ввозу на таможенную территорию Украины".
В списке 38 книг Федора Березина, Георгия Савицкого, Глеба Боброва, Николая Старикова и других малоизвестных в Украине авторов. Лидером по количеству запрещенных произведений стали Александр Дугин, Максим Калашников и Сергей Глазьев, ранее запрещенные ко въезду в Украину. А самыми известными из перечисленных стали Эдуард Лимонов и Сергей Доренко.
Уже сами названия книг должны были подвигнуть спецслужбы на их изъятие. В заголовках используются раздражающие слух выражения "украинский фронт", "красные звезды над Майданом", написанным с уважительной заглавной буквы, "сломанный трезубец" и "реванш России".
Есть в названиях и совершенно графоманские штампы вроде "украинский гамбит" и "хаос и революция — оружие доллара".
Предполагаю, что именно запрет сделает эти книги в Украине известными, если не популярными. Ранее их ценителями были разве что диссертанты и политтехнологи, работающие во фронду российским. Это случай, когда даже авторов на сцену вызывать бессмысленно, но все де упомянем основных.
Эдуард Лимонов, он же Савенко – харьковчанин по родству, писатель-модернист по призванию и российский оппозиционер, матерщинник и крамольник – по судьбе. Он бывший председатель запрещённой в России Национал-большевистской партии, идеолог Марша несогласных и ряда других российских оппозиционных проектов.
Сергей Доренко — бывший российский телеведущий, нынешний основной радиоголос "Русской службы новостей", был оппозиционен к экс-мэру Москвы Юрию Лужкову.
Александр Дугин — философ, политолог, социолог, профессор МГУ, известен катастрофическими прогнозами, в том числе украинского будущего, которые часто озвучивает.
Сергей Глазьев – уроженец Запорожья, советник российского президента и заместитель генсека ЕврАзЭС, ранее часто появлялся в Киеве на форумах, проводимых Виктором Медведчуком, который сейчас входит в переговорную группу по Донбассу и не преследуется украинскими спецслужбами.
Почему силовики сосредоточились именно на этом списке 38-ми, предположить несложно: их явно надоумило Министерство культуры. Потому что ни в какой иной "прачечной" не станут "перемывать" книги, где много букв, рассчитанных разве что на братьев по академическому разуму.
Этот перечень дает украинским властям право не только изымать книги на границе, но и после экспертизы открывать уголовные дела против тех, кто их ввозит.
Этот запрет коснется граждан Украины, которые захотят узнать "врага в лицо". Те же, кто везет в страну подрывную литературу для распространения, вряд ли пойдет через официальные украинско-российские пункты пропуска, у них найдутся другие варианты.
К тому же решение силовиков половинчато до тех пор, пока запрещенную литературу не изымают из библиотек.
Отдельные представители киевской интеллигенции напоминают, что изъятое принято сжигать на площадях – для наглядности. Те, кто об этом говорит, малочисленны, их вряд ли примут в расчет. Это люди, пережившие в Киеве не придуманную, а реальную фашистскую оккупацию, многое помнящие и многого опасающиеся. В том числе – и книжных запретов.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции. Ответственность за цитаты, факты и цифры, приведенные в тексте, несет автор.
