Евгений Стримов, РИА Новости Украина
Украина готовится отметить очередную годовщину трагических событий в центре столицы в феврале 2014 года: в период с 18 по 20 февраля погибли около ста человек, несколько десятков пропали без вести, более тысячи получили ранения.
Спустя четыре года после расстрелов на Майдане по-прежнему нет ответа на один из главных вопросов: кто расстреливал митингующих?
Накануне годовщины трагических событий генеральный прокурор Юрий Луценко озвучил ряд цифр. По его словам, по делам Майдана озвучены и вручены 412 подозрений, из них 48 – экс-представителям высоких должностей, 208 – экс-правоохранителям. Помимо этого 27 – следователям, 20 – прокурорам и 16 – судьям. В суды отправлен 181 обвинительный приговор в отношении 252 человек. По результатам судебного расследования 50 человек признаны виновными, а из них по 43 приняты обвинительные приговоры.
Луценко отметил, что следствие не может продвигаться быстро, иначе не добьется справедливых приговоров.
Также он сообщил, что суд разрешил специальное досудебное следствие, а дальше – заочное осуждение тех, кто подозревается в организации расстрела Небесной сотни.
"Наконец имеем удовлетворения ходатайства относительно этого, и Янукович, Захарченко, Якименко, Тоцкий, Ратушняк, Федчук и другие на базе собранных 300 томов доказательств сразу после завершения процесса по госизмене Януковчиа будут переданы в суд", – заявил Луценко.
Как на самом деле продвигаются расследования, в интервью РИА Новости Украина рассказал адвокат родственников погибших – "Небесной сотни" – Павел Дикань.
Регулярно, особенно к годовщине трагических событий января-февраля 2014 года, во власти заявляют о подвижках в расследовании. Какова реальная ситуация?
– Есть определенное поступательное движение в расследовании. Много дел находятся в судах, но в судах все двигается очень медленно и будет еще очень долго двигаться. В связи с тем, что особенности уголовно-процессуального законодательства Украины быстрого рассмотрения дел фактически не допускают.
Что изменилось за год?
– В принципе, существенных прорывов я, честно говоря, не заметил. Но предъявлено подозрение ряду фигурантов и ряд обвинительных актов направлен в суд. В основном, по правоохранителям и по "титушкам", которые принимали участие. То есть низший уровень исполнителей потихоньку привлекается к уголовной ответственности.
Хотя, к сожалению, за 4 года только один приговор связан с реальным решением суда.
А что касается более высокого звена?
– Уровень командиров, средних командиров и тем более организаторов и заказчиков – тут ситуация гораздо более печальна. Привлечено из такого ранга только несколько руководителей. В частности, по 30 ноября ("избиение студентов" — Ред.) продолжается процесс. По генералу Щеголеву процесс продолжается. А больше, собственно говоря, особенных прорывов нет.
Есть определенное "достижение" в том, что прокуратурой наконец получено разрешение на заочное производство по делу Януковича и его ближайшего окружения. Как раз в отношении событий 18-20 февраля. Но тут существует другая проблема, которая связана с законодательным делегированием.
Эта проблема в том, что мы имеем крайне несовершенное, непоследовательное и, с моей точки зрения, неправильное законодательство в области заочного специального досудебного расследования, досудебного следствия. И такое состояние законодательства заставляет говорить о том, что эти дела подвергнуты риску быть отмененными последующим Европейским судом по правам человека.
Не в силу того, что они плохо расследованы, а в силу того, что они будут очень плохо процессуально оформлены. В соответствии с несовершенным законодательством.
Сохраняют ли родственники погибших надежду на то, что расследования действительно доведут до конца, до результатов?
– Люди верят и мы верим в то, что, все-таки, власть понимает важность этих расследований и уделит им когда-нибудь надлежащее внимание. С точки зрения как законодательного урегулирования и инициативы законодательной, так и с точки зрения финансово-организационного обеспечения.
Но за эти 4 года мы пока не увидели. Вот на четвертом году наконец были выделены средства на покупку микроскопа, который крайне необходим не только в этих производствах, но и крайне необходим в Украине, чтобы эффективно расследовать любые преступления, связанные с огнестрельным оружием. Четыре года фактически разговоров на эту тему привели к тому, что он был куплен. Наверное, скоро заработает.
Читайте также: Откровения грузинских снайперов. Мы еще увидим противостояние
Ситуация с расследованием чисто организационно выглядит достаточно плохо, потому что созданные усилиями, можно сказать, практически невероятными, департамента специальных расследований, который был создан фактически по инициативе потерпевших, адвокатов и родственников погибших…
Он постоянно сталкивается с какими-то препятствованиями в своей деятельности. И эти препятствия создаются как, с моей точки зрения, со стороны руководства генеральной прокуратуры, причем всеми генеральными прокурорами, так и со стороны законодателя, который, как он говорит, руководствуясь лучшими намерениями, делает хуже. Хорошими намерениями устелена дорога в ад. Вот это яркий пример.
В чем это проявляется?
– Полномочия то ставятся под сомнения, то забираются, то возвращаются у следователей, которые ведут это дело. И в это время дела передаются в другие органы, потом возвращаются. Тратится огромное количество времени, усилий, мозгов, знаний. И эффективность, естественно, ненадлежащая – в результате этой организационной законодательной неразберихи, так и в результате того, что сама по себе работа департамента, который должен быть центральным звеном расследований, она ненадлежаще обеспечивается технически.
К сожалению, в правоохранительной системе Украины до сих пор не используются современные методы как расследования, так и анализа информации. И невзирая на то, что на это многократно обращалось внимание – руководства генеральной прокуратуры, никакой реакции нет. Наверное, люди либо не понимают, либо не хотят понимать.
А как влияет на процесс реформирование правоохранительной системы?
– Оно до сих пор не состоялось. И в правоохранительных органах, и в законодательной власти, и в исполнительной власти осталось огромное количество людей, которые работали при Януковиче и были вовлечены в организацию всего этого плана по подавлению протестного движения. И у нас возникают большие сомнения в том, что эти люди заинтересованы в объективном и справедливом расследовании. А если не заинтересованы, они как минимум ничего не будут делать, а как максимум – будут препятствовать.
Ну и есть яркие примеры тому, что работники того же "Беркута", которые обвиняются в совершении преступлений в период протестных акций, остаются и продолжают работать на тех же должностях. Переименовали "Беркут", но суть от этого не изменилась. Обвиняемые по делу об избиении на колоннаде 21 января приезжают на судебное заседание со службы. В других делах обвиняемые приходят со службы.
В прошлом году был яркий пример: при попытке предъявить подозрение и избрать меру пресечения сотрудникам Национальной полиции руководство Национальной полиции приходило в суд и отстаивало своих сотрудников, рассказывая, какие они замечательные специалисты. Но эти "замечательные специалисты" подозреваются в том, что они были причастны к организации противодействия, похищению людей, избиению, другим преступлениям.
Это отсутствие нулевой толерантности к людям, которые нарушали закон, оно, к сожалению, не очень позволяет верить в быстрое расследование. Боюсь, что мы идем по пути многих стран, которые сталкивались с преступлениями государства против личности и только в результате незаурядной политической воли расследования доводились до результата через 10, 20, 30 лет. У нас уже 4 года. Может быть, где-то к 10 годам…
Мы не ожидаем какого-то кардинального изменения ситуации в ближайшее время.
