Беседовала Анна Лаба, РИА Новости Украина
Верховная Рада приняла закон "Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины на временно оккупированных территориях в Донецкой и Луганской областях" и признала Российскую Федерацию государством-агрессором.
Согласно законопроекту, временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях признаются части территории Украины, в пределах которых вооруженные формирования и оккупационная администрация РФ установили и осуществляют общий контроль: сухопутная территория и ее внутренние воды в пределах отдельных районов, городов, поселков и сел Донецкой и Луганской областей, внутренние морские воды, прилегающие к этой территории, недра под территориями и воздушное пространство над этими территориями.
Закон определяет, что временная оккупация РФ территорий Украины, независимо от ее продолжительности, является незаконной и не создает для РФ никаких территориальных прав.
Политолог, директор института глобальных стратегий Вадим Карасев рассказал в интервью РИА Новости Украина, как принятие данного закона отразится на выполнении минских соглашений, станет ли следствием его принятия военное решение конфликта в Донбассе и какова будет реакция России.
Каковы последствия этого закона для минских соглашений, минского процесса и Нормандского формата?
— Этот закон "подрезает" минские соглашения, но их не отменяет, как и не отменяет он минский процесс в целом и Нормандский формат. Он просто дает больше маневра украинской власти для разных подходов и разных способов решения конфликта на Донбассе. Не жестко связывая себя минскими соглашениями, антитеррористической операцией, которая в этом законе отменяется и вводится другой режим применения силового ресурса на Востоке. Единственное, что как бы "подрезает", ограничивает минские соглашения и минский процесс, это то, что этот закон четко дает понять и предполагает соответствующие правоприменительные условия, что это конфликт не внутренний, а конфликт между Украиной и Россией. Но в минских соглашениях тоже не было четкости относительно внутреннего или внешнего характера.
Согласно минским соглашениям, Россия не была участником конфликта, а являлась гарантом выполнения данных соглашений…
— Она не была формализованным участником конфликта, но в то же время и была. Потому что реализация минских соглашений была полностью увязана с выводом иностранных войск, ну, понятно каких, с оккупированной территории Донбасса. И по отношению к России Западом вводились санкции. И тут опять-таки минские соглашения фактически и юридически не совпадали. С юридической точки зрения Россия не была участником конфликта, не являлась и с дипломатической точки зрения, потому что Россия была участником Нормандского формата. Но с геополитической точки зрения Россия была участником конфликта, поскольку на нее тоже возлагалась ответственность Западом — нашими партнерами по Нормандскому формату и США — за реализацию минских соглашений, и, прежде всего, торгово-экономические санкции относительно России были увязаны с реализацией Россией минских соглашений.
Так что теперь, в этом законе, дипломатическое и юридическое измерение этого конфликта и статуса России в этом конфликте сближаются, не совпадают полностью, но сближаются, с фактическим статусом России в этом конфликте.
Что это дает украинской стороне?
— Это дает украинскому руководству и нашим западным партнерам больше маневра — дипломатического, геополитического, военно-стратегического и юридического — по урегулированию конфликта на Донбассе. Очевидно, что дипломатическим методам решения конфликта, на чем все время настаивали стороны, сейчас более четко в этом законе "подтягиваются" и экономические, и военно-стратегические, и юридические методы разрешения этого конфликта. Поэтому "Минск" как бы остается, но теперь он не является единственным и единым "якорем" для разрешения конфликта на Донбассе.
Военное решение конфликта возможно в данном случае?
— Нет, никто не будет заниматься военным решением конфликта. Это — раз. Но теперь политическая часть минских соглашений, как они были прописаны в 2015 году, тоже вряд ли будет реализована в ближайшее время. Если раньше и Украина, и наши западные партнеры, и Российская Федерация говорили о том, что только на основе минских соглашений возможно решение конфликта, то теперь, очевидно, после принятия данного закона можно будет говорить о том, что решение конфликта на Донбассе может быть реализовано не только исходя из минских соглашений.
Стоит ли ожидать, что после признания России оккупантом, будут полностью разорваны экономические связи с Российской Федерацией?
— Нет.
То есть, мы будем продолжать закупать уголь, ядерное топливо, а впоследствии газ у оккупанта?
— Наоборот. Речь идет о том, что дипломатические отношения на данном этапе не будут разрываться, вряд ли будет введен визовый режим.
Почему?
— Исходя из этого закона, буква и дух которого состоит в том, что Россия — агрессор, и конфликт между Украиной и Россией, проблема оккупированной части Донбасса сможет разрешиться или будет разрешаться, очевидно, в рамках не только многосторонних и интернационализированных форматов (Минского, Нормандского, Будапештского, Женевского), а, возможно, и напрямую в двухстороннем формате, возможно в формате с присутствием США. Поэтому это может и долго разрешаться, но, мне кажется, это какой-то сдвиг, тем более позитивный, потому что Минский формат, казалось бы такой простой и ясный, тем не менее становился все более и более тупиковым. И этот тупик начинал превращаться в бесконечный.
Смотрите также: Рада рассматривает проект о реинтеграции Донбасса. Полная версия
Что касается двухстороннего формата с подключением американцев, то здесь в ближайшее время вряд ли будут какие-то подвижки. Но в перспективе вот этот "треугольник" может оказаться более эффективным, нежели минский процесс и Нормандский формат. Здесь надо просто понимать, либо разрывать все до конца, чтобы полностью обнулить отношения, к чему не готовы ни мы, ни американцы, ну, понятно, и россияне, либо пока зафиксировать статус-кво с тем. Чтобы через какое-то время понимать, какими конкретными способами дипломатическими, стратегическими, экономическими, геополитическими будет решаться этот конфликт.
Россия согласится с таким новым "раскладом"?
— Понятно, что для России эта ситуация не выгодна — она как раз хотела бы выйти из этих процессов в качестве стороны конфликта, сохранив за собой статус гаранта выполнения "Минска". Сейчас попытки России этим законом обнуляются. Но здесь России придется выбирать: либо смириться с тем, что этот закон определяет конфликт как межгосударственный и двусторонний, а не как внутренний внутриукраинский, либо что-то предпринимать, для того чтобы вернуть Украину в минский процесс на выгодных своих позициях. Но ни одно, ни другое — тут у России, мне кажется, решений нет. Либо просто зафиксировать статус-кво, взять паузу и затем переориентировать свою дипломатию и внешнеполитические приоритеты на решение конфликта на Донбассе именно в таком ключе и в таком варианте.
Другого выхода нет, потому что либо воевать, но воевать никто не хочет и не может — это невозможно, либо все-таки попытаться сделать так, чтобы переориентировать свою дипломатию и внешнюю политику на решение конфликта на Донбассе в русле двухсторонних отношений Украины и России, хотя эти отношения можно назвать агрессией, оккупацией и косвенной войной, либо гибридной войной либо военным конфликтом.
Как отреагируют европейские участники Нормандского формата?
— А европейцы показали и доказали, что, во-первых, у них решения по "Минску", во-вторых, "Минск" подрезается, но не зарезан, и от "Минска" нет отказа. Третий момент: в какой-то степени даже немцам и французам это сыграть на руку, потому что мы как бы спасаем их лицо.
Каким образом?
— Мы, частично выходя за рамки минского процесса, остаемся в Нормандском формате, но тем не менее, освобождаясь от излишней дипломатической опеки наших европейских партнеров, предлагаем свое решения конфликта на Донбассе. Стало быть. Тут немцам и французам можно только взять паузу и посмотреть, получится ли у Украины решить конфликт на Донбассе, освободившись из-под европейской опеки, лучше, нежели в рамках полноформатного минского процесса и Нормандского формата. Потому что это решение может спасти и их дипломатическое внешнеполитическое лицо, поскольку минский процесс и Нормандский формат показал не очень-то высокую эффективность хваленой дипломатической машины Европейского союза и. Прежде всего Берлина и Парижа. Поэтому они и не сильно протестовали против этого закона. То есть, они не были особо рады, то в то же время и не делали из этого трагедию, потому что увидели в этом для себя некие шансы отползти, хотя и на короткое расстояние, от конфликта, по отношению к которому у них нет полноценного эффективного решения.
