На Закарпатье произошел резонансный дипломатический скандал. Гражданин Украины в автомобиле с дипломатическими номерами пытался вывезти из страны почти 60 тысяч пачек сигарет под видом дипломатического груза. Этим лицом оказался муж первого секретаря посольства Украины в Словакии Оксаны Лищишин.
Тем временем в Стамбуле открылся первый в истории Гуманитарный саммите ООН. Украину на саммите представляет Петр Порошенко, а также уполномоченные по делам крымскотатарского народа Мустафа Джемилев и глава Меджлиса Рефат Чубаров.
В ночь на 23 мая неспокойно было во Львове, где произошли два взрыва. Первый взрыв произошел в 00:30. Неустановленное лицо бросило по предварительным данным гаранту Ф-1 во двор частного жилого дома. Второй взрыв во Львове также произошел во дворе частного жилого дома девятью минутами позже. К счастью, никто не пострадал.
Эти и другие ключевые события в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировал директор Института информационного общества Ярослав Павловский.
Как вы прокомментируете попытку провезти контрабанду под видом дипломатического груза?
― Дело в том, что объем контрабанды не ограничивается 60 тысячами пачек сигарет. Сегодня существует официальная статистика о том, что у нас контрафактных сигарет в Украине производится несколько миллионов штук за две недели. И потенциальный рынок этих контрафактных сигарет — это Западная Европа. А 60 тысяч и несколько миллионов — это несопоставимые цифры. Они символизируют уровень благосостояния украинских дипломатов, работающих на Западе, но вряд ли характеризуют полностью объемы контрабанды из Украины в Западную Европу.
То есть наши дипломаты получают недостаточно денег, раз идут на такие поступки?
― Это не является симптомом, то есть не характеризует ни уровень контрабанды, ни уровень благосостояния этих чиновников МИД. Скорее всего, частный случай, который просто вызвал резонанс.
Но у дипломатов есть иммунитет?
― Я так понимаю, выборочная проверка все равно проводится. И судя по нестыковкам в комментариях, скорее всего, речь идет не о машине с дипномерами, а присутствии какого-то дипломатического чиновника в автомобиле.
Насколько это отразится на репутации Украины?
― Я думаю, что там уже очередь выстроилась, чтобы эти сигареты выкупить по бросовой цене. Я не думаю, что проблема имеет глобальные последствия как для Украины, так и для стран Европы. Все знают о том, что существуют такие контрабандные каналы, знают их поставщиков. Проблема в том, как на это будет реагировать украинская власть. Говорить о том, что задержанный автобус — это последствия адекватной налогов реформы, которую сейчас Насиров демонтирует, мне кажется, глупо. Говорить о том, что это какие-то разборки между Москалем и МИД, тоже глупо. Это, опять-таки повторяю, просто один факт, демонстрирующий всю абсурдность украинской системы распределения полномочий как в МИД, так и на таможне.
Усилится ли теперь контроль за дипломатами?
― Я уже видел заявление МИД о том, что они проведут кадровые выводы в связи с этим случаем. Безусловно, значимость общественного мнения сегодня очень высока. Будет какая-то реакция и чиновников в Киеве на такие события, а также погранцов и таможенников. Но я хотел бы предостеречь от того, чтобы ждать здесь каких-то далекоидущих глобальных последствий.
Смотрите также: Гуманитарный саммит в Стамбуле – саммит деклараций
В Стамбуле стартовал Гуманитарный саммит ООН. Насколько он важен для Украины?
― Мы должны понимать, что тема гуманитарного саммита перезрела для стран в целом. Здесь есть несколько объективных и субъективных предпосылок. Объективная предпосылка — понятно, что сейчас мир переживает такие сногсшибательные моменты, когда меняется концепция мировоззрения. Мы видим, что после Ялтинской конференции изменились условия, которые гарантировали крупнейшие страны мира, условия миропорядка. И пока замены этому миропорядку, который был изменен, не существует.
Во-первых, это площадка для обсуждения проблематики. На самом деле мы понимаем, что сами предпосылки для создания такого нового миропорядка будет определять не гуманитарный саммит стран ООН, а, например, та же Большая восьмерка, которая будет собираться в Японии. То есть у меня складывается картинка о том, что сейчас будут объявлены определенные моменты этого миропорядка.
Сейчас одной из наиболее актуальных проблем, которые обсуждаются на этом саммите, является сирийская, ближневосточная проблема и проблема в Украине вокруг Донбасса. Сейчас будут предложены какие-то ключевые моменты, которые будут положены в завершающую стратегию. Но до того публичная дискуссия должна быть. И этот саммит, очевидно, станет первой ступенью такой дискуссии.
Какие еще проблемы обсуждали на саммите?
― Это миграционный кризис, это стабильность границ, борьба с гуманитарной катастрофой в разных странах, это экологическая безопасность. Эти три основных тезиса являются на сегодня актуальными для всего мира. Очевидно, что предыдущие разработки, которые существовали, не были эффективными. Это касается и Киотского протокола. Сейчас говорят о том, что он должен претерпеть определенные изменения.
Важным было участие высшего руководства в этом саммите. Я боялся, что ограничатся участием Климкина или чиновниками из нового правительства. Дело в том, что Украина постепенно начинает терять позиции в информационной среде Европы. Нам нужно напомнить обществу — западному и всему миру — что доля ответственности за события, которые развернулись на Донбассе, лежит также на гарантах Будапештского соглашения.
В ночь на 23 мая во Львове произошли два взрыва. Как вы прокомментируете это происшествие?
― В связи с боевыми действиями на Востоке, "дырявыми" границами, у нас наводнилось общество оружием. Проблема в том, что нивелируется ценность человеческой жизни и здоровья, безопасности в глазах рядовых потребителей, в сознании граждан. Это проблема серьезная, над которой украинские власти должны были работать еще вчера и позавчера, но с которой столкнутся в будущем. Если они ее не решат, то последствия могут быть крайне серьезные. Потому что мы уже видели, что используются такие методы и в политическом противостоянии. Мы вспоминаем взрыв возле ВР. Мы помним с вами год назад, когда "Правый сектор" не только с гранатами, гранатометами и боевыми автомобилями принимал участие в каких-то внутренних разборках на почве той же контрабанды в Закарпатье. Поэтому да, проблема первая — проблема оружия, неконтролированный оборот его на руках. И второе — это то, что сознание общества кардинально меняется: ценность жизни понижается, а протестность настроений в обществе усиливается.
Как с этим можно бороться?
― Противоречивые методы борьбы озвучиваются экспертами в области контроля за оружием. Легализация такого оружия может расцениваться как механизм борьбы с незаконным его оборотом. Но мы сталкиваемся еще с проблемой политической воли. Когда начнется борьба с незаконным владением оружием, то это прежде всего будет касаться так называемых добровольческих организаций, которые не скрывают своего желания и готовности применить это оружие, иметь его. Поэтому здесь тоже есть проблема, которая рано или поздно политической элите Украины боком вылезет.
Не получим ли мы при легализации массовые перестрелки?
― Нет, массовые не получим. Но очевидно, что точечные случаи будут. Просто общество будет готово к тому, что если ты подвыпивший достанешь пистолет, то ты будь готов, что другой такой же подвыпивший достанет базуку.
Стало известно, что защита россиян Александра Александрова и Евгения Ерофеева не будет подавать апелляцию, а после вступления в силу приговора будет идти речь о ходатайстве о помиловании. Стоит ли проводить параллели с нашими заключенными в РФ?
― Судя по характеру и риторике выступлений наших украинских политиков и принципов информационного позиционирования, нас общество подталкивает к такому мнению, что рано или поздно Александрова и компанию поменяют. И речь не идет о банальном обмене одного человека на другого. Скорее всего, речь идет о комплексе политических и экономических уступок с обеих сторон.
Решение не подавать апелляции с обеих сторон о чем говорит?
― Очевидно, что это инструментарий такой. Не опротестовывают вину, чтобы через институт помилования получить билет назад.
При этом Савченко сказала, что просить ни о чем не будет.
― Непростая ситуация с Савченко. Ее как раз пытались склонить к такой модели позиционирования. Но еще не закончились переговоры по этому поводу, я думаю, что, возможно, до конца мая будет какое-то понимание. Хотя я скептик, не думаю, что так быстро будет все.
Есть информация, что якобы Порошенко главе СБУ уже дал необходимые поручения по техническому выполнению всех необходимых юридических обстоятельств по этому вопросу. Почему именно главе СБУ?
― Наверное, потому что Александров проходил по безопасности Украины. Это именно они обеспечивали сопровождение этих лиц до судового процесса.
Удастся ли Луценко успешно реформировать ГПУ?
― Была информация от Луценко в соцсетях, что он дает прокурорам 100 дней, чтобы показать свою работу. А 23 мая он сказал, что ни одно дело по Януковичу не готово к рассмотрению. Через часа полтора–два произошла утечка со стороны Березы, что какой-то "чистильщик" появится в Генпрокуратуре. Я думаю, что Луценко вынужден будет прервать двухнедельное молчание и предоставить свое виденье развития прокуратуры, которого общество ждет.
Решения Луценко будут политическими или профессиональными?
― От прокурора–политика прежде всего ожидают громких политических решений. Он сам сказал, что будет сосредотачивать внимание на "делах Майдана" так называемых. Это было бы правильно, предложить обществу решение по таким болезненным темам. Пока было только одно заявление, касаемое экономических преступлений, связанных с компанией "Киевстар".
Это вопрос Генпрокуратуры или ГФС?
― Речь идет о том, что ГФС не досчитала и подала в прокуратуру, а та начала следственные действия.
Политик, который попал в кресло генпрокурора, вынужден показать себя, либо он в политику не вернется?
― Я предполагаю, что он вынужден пойти — и пойдет — на какие-то реформаторские действия, вынужден будет предложить обществу какой-то понятный алгоритм действий. Когда политик во главе прокуратуры – это правовой нигилизм. Что касается Луценко, то он был на разных позициях, у него были успехи и неудачи.
То есть он сможет вернуться в политику?
― Луценко очень публичный человек. Он воспользуется этим моментом для собственного правильного позиционирования.
Ранее на 106 FM эксперт по вопросам таможенной политики Юрий Федчишин заявил, что решения на украинской таможне часто принимаются субъективно. При этом за границей почти все отдано на откуп программному обеспечению, когда программа отслеживает задекларированный товар и сразу сигнализирует о возможных коррупционных рисках.
