На картах Украины появится "новый" город – Днипро. Именно такое название получил Днепропетровск, который переименовали в рамках закона о декоммунизации. За такое решение проголосовали 247 народных избранников.
Тем временем лидер партии "Батькивщина" Юлия Тимошенко заявила, что некоторые народные депутаты принимают активное участие в написании закона о местных выборах на Донбассе. По словам Тимошенко, данный документ уже практически дописан и скоро будет представлен парламенту.
Интересно, что именно тема проведения выборов на Донбассе побудила представителей полка "Азов" и ряда других организаций выйти на акцию под стены парламента. Митинг прошел под лозунгом "Требования нации – нет капитуляции!". При этом демонстранты активно использовали пиротехнические средства.
Эти и другие ключевые события недели в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировали кандидат политических наук Владимир Кушниренко и политолог Екатерина Одарченко.
Чем вам больше всего запомнилась эта неделя?
Кушниренко: Результатами "Евровидения". Особенно не само "Евровидение", а реакция вокруг него. Еще это скандал с "Миротворцем". Опять-таки, реакция на него в обществе.
Читайте также — Евровидение-2017. Цена вопроса, плюсы и минусы для Украины
"Евровидение" это не просто конкурс поэтов-песенников различных стран, а серьезная европейская институция, которая существует прежде всего для консолидации европейского сообщества в ценностном плане. Ну а сайт "Миротворец" – вообще интересное явление, потому что тут сталкивается глубинное непонимание между нашим прогрессивным сообществом и загнивающей Европой.
Также на этой недели отмечался день памяти о депортации крымских татар.
Кушниренко: Это экзистенциально сложное событие. Ведь понять эту дату, понять то, что происходит, могут только или представители тех этнических сообществ, или социальных, то есть которые это пережили или которые знают это по прямому вспоминанию своих бабушек, дедушек, прабабушек. Это призма, которая преломляет нашу историю, потому что она показывает совершенно иной взгляд на процессы.
Одарченко: Раньше мы наблюдали довольно негативные электоральные настроения по поводу татар и их неоднозначное восприятие.
На территории Херсонской области давно работает орган, который, формально, должен заниматься делами крымских татар. В реальности это люди, у которых есть даже место в Херсонской ОГА, но фактически, если говорить вне бумаг, то деятельности они не ведут.
Этот вопрос очень неоднозначный, и если говорить про российский опыт, то они постоянно проводят исследования, омнибусы, и как раз Путин прекрасно понимает эти тонкости электоральных настроений, на которых будут играть в случае начала дискуссии.
Почему сейчас страны Запада не хотят как-то поднимать вопрос Крыма в международных переговорах?
Кушниренко: Мы входим в определенные цивилизованные отношения с другими субъектами международного права. Самостоятельно принимает решения, например, КНДР.
Если мы хотим что-то действительно сделать и закрепить это, то надо помнить: международное право – это договорное право. Там нет вертикали. Нужно больше признания государств, признания каких-то решений, мы должны максимально сделать и показать качество на порядок выше советских моделей. Если мы используем такие же советские модели в своем преломлении, кому это ценно?
Тимошенко заявила, что разрабатывается закон о выборах на Донбассе. Как вы прокомментируете ее слова?
Одарченко: Вы знаете, у нас даже проект Конституции вроде бы публично разрабатывается, но потом представляется вариант, который не является консенсусом.
Если говорить о событиях с "Азовом", то было достаточно цинично, когда каждая политическая сила в связи с запросом избирателей взяла в списки представителей батальона, добровольческих объединений. Потому что мы идем к европейским процедуре и стандартам, каждый должен заниматься своим делом и понимать комплексно законодательный процесс.
Разговоры уже начались, в первую очередь, с плана Мореля, потом кровавая конституция, и уже долго эти информповоды поднимаются.
А полицейская миссия ОБСЕ – звучит красиво, но она ничем не отличается от мониторинговой. Она вооруженная, но может стрелять только в том случае, если есть угроза жизни. Но если говорить о голубых касках, то они были бы более эффективными. А с момента "Минска-2"" до сегодняшнего времени погибло более 700 людей. То есть говорить сейчас о том, что закон о выборах – вещь, которая проработана и готова к внесению в ВР, – нельзя. ВР такой ответственности просто не возьмет.
Кушниренко: По поводу "Азова". Сейчас эксперты анализируют, что происходит, и находятся в глубинном шоке. Потому что "Азов"выступает как некий субъект политического процесса. Что это? Это политическая партия? Это общественная организация? Почему она вооружена? Если это часть Нацгвардии, то она не является частью каких–либо политических действий.
Читайте также — Много дыма из ничего: соцсети о марше "Азова" под Радой
В данном случае мы видим поведение правящей группы, что она заигрывает с определенными силовыми группами.
Когда мы говорим про "Минск-1", "Минск-2", мы должны понимать, что там были стороны переговоров. Если стороны были, они вели переговоры, значит они признаются в рамках международного права как субъекты переговоров. И как бы мы их не называли, решение будет приниматься консенсуально, по возможности компромиссное.
То есть тут надо учитывать все аспекты и понимать, что для Европы сейчас нужно умиротворение данного конфликта, который не рассматривают только как внутриукраинский.
Порошенко говорит о готовности выполнять политические условия Минска, а это и принятие законопроекта о выборах в том числе. Даже если законопроект будет внесен, пройдет ли он через парламент?
Одарченко: Европа уже пошла на компромисс, когда были четкие заявления, что для того, чтобы не вмешиваться во внутреннюю политику, будут рассматриваться не изменения в Конституцию, поскольку конституционный процесс – это действительно длинный и правильный процесс конституционного диалога, это, по сути, является новым образованием государства.
И многие политические партии вписали в свои программы такой конституционный диалог, но в реальности не смогли пока его организовать. Поэтому это уже большая уступка, решение Конституционного суда позволяет затягивать процесс.
Если говорить о выборах, то там позиция однозначна. У нас не будет выбора, принимать ли этот проект, и он не будет слишком позитивный.
Есть партии, заинтересованные в перевыборах?
Одарченко: Есть. Есть люди, которые были под санкциями, которые выиграли многие европейские суды в связи с тем, что обвинения в Украине не являются содержательными. Именно эти люди, которые имеют ресурс, заинтересованы в очередном конфликте вокруг закона, чтобы перенести на следующую сессию и, собственно, инициировать на этом перевыборы.
Есть другие аргументы ЕС – это то, что дестабилизация не позволяет нам системно работать с кредиторами, и мы видим, что саммит был перенесен с неоднозначным формулировкой. Именно аспекты международного кредитования заводят нас в патовую ситуацию.
И является ли здоровой эта кредитная ветвь? Было также четко задекларировано, что принялась резолюция, минские соглашения были утверждены резолюцией.
Если законопроект будет внесен, закон будет достаточно неожиданный. Будут трактовки с точки зрения президента положительные, как и по якобы безвизовому режиму. Но это не же безвизовый режим, это визовая либерализация. И для популяризации будет такой информационный кейс. Но этот состав ВР голосовать не будет – и это стимулирует другие перевыборы.
Посмотрите на кандидатов, которые будут баллотироваться по очередным округам на довыборах. Это не будут сильные люди, главным образом потому что они понимают, что зачем идти на полгода или на год в ВР.
Кушниренко: Я поддерживаю точку зрения коллеги в том, что закон не будет принят. Сейчас такой этап в работе ВР, когда создается повестка дня на следующую каденцию. Наоборот, максимально создается конфликтность, взаимные обвинения, мутная ситуация, которая будет использоваться партиями.
Читайте также — Выборы в Донбассе: бег по замкнутому кругу украинского законодательства
Мы знаем, что все у нас используется для выборов. Выборы – это у нас национальный праздник, в котором участвуют все, и каждый получает с этого что-то. И пока это не урегулируется, будут очень сложные процессы.
Мы говорим о том, что наше общество не знакомо с прохождением систем "Минск-1" и "Минск-2". Это объективно. Не освещается это, даются какие-то ремарки, интерпретации каких-то процессов. А если сравнить с Донецким регионом, там информирование идет постоянное: какой процесс, какое влияние для жителей.
Чтобы консенсус был, должен включатся информационный инструмент, должны все четко понимать, что происходит. Я не вижу заинтересованности в прояснении. А если нет заинтересованности в прояснении, нет заинтересованности и в решении.
То есть до конца года не стоит ожидать выборов на Донбассе?
Одарченко: Мы понимаем, что технически это невозможно.
Кушниренко: Я думаю, что нет. Все друг друга обвинят, что они провалили. Это будет инструментом как для провластных, так и для оппозиционных партий. Правда, непонятно, кто у нас оппозиция, кто у нас провластная партия. Все крутится в чехарде.
Все будут говорить: "Я имел правильную позицию, непонятно какую, но правильную, а они не сделали, как я сказал".
В итоге перевыборы и новые Минские переговоры?
Одарченко: Вероятно, новый формат.
Кушниренко: Мне кажется, нужно дождаться сентября. Все тенденции в нашем регионе, в России, в Крыму, в Донецком, Луганском регионе, в Украине показывают, что уже накопился количественный событийный ряд, который перейдет в качественный. Осенью будут изменения в подходе к решению многих проблем. У меня есть предчувствие.
Как вы относитесь к переименованию Днепропетровска и закону о декоммунизации в целом?
Кушниренко: Мне кажется, прежде всего нужно знать, для чего это делается. Просто переименовать? Это смешно, по большому счету.
Есть какой-то план по деконструкции старого и созданию совершенно новой идентичности в плане возвращения исторической справедливости или формирования новых ценностей? Судя по действиям, этого не понимают. Потому что всегда с подобными вещами должна идти еще одна очень важная вещь, это территориально-административная реформа. Не просто имя нужно менять, а визуализацию этого имени нужно менять. Это политическая шизофрения. Мы хотим такого подхода? Чувствую, мы к этому идем.
Читайте также: Без арки, без дружбы, без ума. Эксперты о сносе Арки Дружбы народов в Киеве
Люди должны думать и продумывать, потому что сначала мы меняем дизайн, а потом мы таким себе ярлыкообразованием над этим дизайном работаем. А так все осталось то же самое. Сейчас будет Днипро и Днепропетровская область. То есть цинизм получается по поводу изменений. Изменения девальвируются, еще не наступив.
И еще есть момент: люди живут на местах, и это компетенция прежде всего местных советов. Да, нужно проводить разъяснительную работу, и можно прийти к компромиссу между общиной и между центральной властью, но для этого нужно работать.
Одарченко: (Городской голова Днепропетровска – Ред.) Филатов пытается быть мэром всех жителей города. И если говорить про электоральные настроения и достаточно рациональное желание все же иметь поддержку граждан, то мы должны помнить, что Запорожье, Днепродзержинск, Днепропетровск, Кривой Рог – это города, где голосуют кластерно.
Если, допустим, есть влияние на предприятия у господина Пинчука, то 30-50 тысяч избирателей идут и голосуют именно за того кандидата, за которого руководство посоветовало. Так же в Запорожье. Сейчас Филатов, и я его абсолютно четко понимаю, имеет ситуацию с тем, что нужно как-то постфактум разъяснять свою позицию.
Получается, что нужно донести до электората, до граждан Украины необходимость такой декоммунизации. Для этого нужна стратегия?
Кушниренко: Да, и ее нет. Будет ли стратегия? Не думаю.
Вот мы подняли очень важный вопрос ответственности за то, что происходит. Мы изменяем ментальную карту, мы изменяем способ восприятия реальности, оптимизируем степень безответственности. Мы находимся сейчас в серьезном периоде социального кризиса. Я не говорю про политический, это уже в прошлом веке мы могли говорить.
Читайте также — Декоммунизация по-харьковски: четыре этапа борьбы с призраком коммунизма
Сегодня у нас социальный кризис. Вопрос социального доверия. Вопрос доверия представителей общества друг к другу. Без этого невозможно. И подобные вещи правящая группа, которая называет себя государством, государственной машиной, государственными органами, должна учитывать.
И когда они координированы, когда есть расширение рынков сбыта, экспортная политика, ребрендинг этот имеет свою цену. Тогда общество начинает искать внутренние ресурсы и это приводит к созданию субъектного государства. Государства, способного отвечать за свою территорию, отвечать за свое население.
Почему в русском языке название должно звучать как Днипро?
Кушниренко: Давайте вообще английское название, или лучше немецкое введем. Немцы хорошо знали Днепр – они туда шли, потом назад шли.
Есть местные эксперты, краеведы, которые прекрасно разбираются в генезисе, есть социологи, которые могут отследить, какая динамика поддерживается, какая не поддерживается, а потом с готовыми предложениями выступать на местном уровне рекомендательном для центрального правительства. И все это согласовательно делать. Это же прекрасная совместная работа.
Одарченко: Есть такие аспекты, когда встречаются специалист и кандидат из городской интеллигенции. Это представители театров, музеев: люди, которых не слышат и которые привыкли, что их не слышат. Они привыкли рассчитывать только на себя, и это формирует скептическое восприятие государственных институтов и муниципальной власти.
Это опасные социальные процессы, они будут углубляться. И эти процессы, как мы видим на примере Молдовы, приводят к дестабилизации государства и влияния других государств.
Вам не кажется, что "Оппозиционный блок" заработал высокие баллы на этой ситуации?
Одарченко: На самом деле нет. У (народного депутата от "ОБ" – Ред.) Вилкула была большая поддержка, это объяснялось его работой как губернатора. Он грамотно работал, когда сотрудничал с точки зрения договоров между городами, а также с европейцами. Он пропагандировал и расширял свой положительный образ.
Его поддержка была вызвана социальными программами, то есть косвенным подкупом и поддержкой предприятий. Глобально баланс сил был неровным.
Читайте также: Игра в евроинтеграцию привела к смерти промышленности и коме экономики
Думаю, что сейчас Вилкул, имея своих представителей на выборы в ВР, будет работать в дальнейшем по формированию своей сети на мотивацию. Это очень мощный инструмент. Думаю, что будет спекулировать на том, что мэр не смог отстоять позицию даже не о переименовании, а о привлечении людей. В Днепропетровске за счет предприятий нет больших различий в рейтинге. Но полпроцента-процент на этой теме можно поднять.
Сайт "Миротворец" возобновил свою работу и опубликовал расширенную базу – уже не 4 тысячи, а 5 тысяч имен журналистов с аккредитацией в так называемых ДНР и ЛНР. Как это воспримут на Западе?
Кушниренко: Это противоречит ценностям западного общества. Это серьезная проблема.
У нас есть спецслужбы, которые должны работать по сепаратистам и касательно других социально опасных элементов. Вопрос стоит в том, насколько западное общество бескомпромиссно в данном случае. Это подрыв основных свобод.
Мы должны понимать, является ли префективным инструментом получение политических баллов и насколько это оправдано. Не потянет ли за собой ответственность. Потому что кто-то поддерживает, кто-то не поддерживает, а кто отвечает – не понятно. Нужно менять методы и работать с методами, а не со внешней оболочкой.
Одарченко: Я думаю, что это действительно нарушение закона. Помните, перед Майданом была безумная поляризация? Нужно понимать, что за эту поляризацию ответственность несут консультанты. Любая поляризация завершается кровью.
Такие методы стимулируют работу стороны не совсем корректных технологий обвинений определенных сепаратистских групп в давлении. В нормальной процедуре есть плюрализм мысли. Поддерживаешь журналиста – напиши об этом или скажи в эфире. Или имеешь другую позицию – используй методы аккредитации, пиши статьи, блоги.
Так же и политики используют методологию, не используя презумпцию невиновности. "Он коррупционер". Но есть судебное дело? Можно писать журналистское расследование, но нельзя публично говорить о человеке, что он коррупционер, особенно когда у него нет ресурсов.
Кушниренко: А вы знаете, что среди этих людей 5 или 6 работает под прикрытием? Выполняют четкое задание. Подобные вещи рушат годовую работу целого подразделения. Как будто во благо страны, а на самом деле во вред. Это очень деликатная вещь.
Даже не каждый орган, спецотдел знает, кто там работает до конца. Это очень законспирированная работа. Мы можем предположить, что работают такие люди и среди журналистов.
Зубко заявил, что Украина не передаст право проведения "Евровидения" другому государству. Как вы это прокомментируете?
Одарченко: Если говорить о победе, то эта – символическая. Я думаю и знаю, что на "Евровидении" тоже есть методы воздействия на эти голосования, многие страны даже организуют эти голосования за себя.
Такая позиция поддержки Украины объяснима не только талантом Джамалы. Это позиция консолидации по поводу украинского вопроса в Европе. Сейчас это является одной причин вернуть к Украине симпатию, показать, что здесь безопасно, сюда можно летать.
Как спортивные соревнования, так и "Евровидение" – это деньги, валюта, которая заходит в Украину. Это имидж Украины, повод задуматься об информационной стратегии.
Кушниренко: Решить вопрос с финансированием можно многими способами. Один из таких способов – это закон о государственном частном сотрудничестве. Этот закон позволяет создать некий фонд, куда зайдут заинтересованные спонсоры, инвесторы, которые могут поднять имидж, привлечь средства. Он решает очень много вопросов у нас в стране.
Задача – максимально сделать так, чтобы это событие прошло по европейским ценностям – толерантности. Если мы пойдем другим путем, есть возможность убедить европейское сообщество в неспособности реагировать на здоровые инициативы.
У нас существует потенциал для реализации. Он достаточен даже без государственного бюджета. Вопрос – как и кому мы это сделаем. Это определенный индикатор нашего общества на европути, чтобы он был понимаем.
Читайте также — Виктор Суслов: Экономику Украины ждет шоковая терапия с летальным исходом
Одарченко: На самом деле я очень надеюсь, что наши мысли и наша позиция – в треугольнике понимания обществом, а само общество готово к системной работе. И что часть людей, которые отождествляют себя со средним классом – это 19,7% – готова к построению нового государства.
Ранее парламентский корреспондент Голоса Столицы Снежана Гришина сообщила, что за переименование Днепропетровска в Днепр проголосовали 247 депутатов. Даже нардепы от "Радикальной партии", которые две недели блокируют трибуну, сняли блокаду, чтобы проголосовать с коалицией.
В Украине подходит к концу год с момента начала действия закона о декоммунизации. Ранее сотрудник Украинского института Национальной памяти Сергей Рябенко рассказал в эфире "ГС" о том, что декоммунизировали и что будет с переименованными городами.
