Верховная Рада в четверг, 14 апреля, назначила Владимира Гройсмана премьер-министром. Новоназначенный глава Кабмина пообещал продолжить курс реформ, а также провел телефонные беседы с вице-президентом США Джо Байденом, президентом Европарламента Мартином Шульцем и главой европейской дипломатии, вице-президентом еврокомиссии Федерикой Могерини.
Также парламент утвердил практически полный состав нового правительства. Однако вакантной по-прежнему остается проблемная позиция главы Минздрава.
О специфике деятельности нового состава правительства и результатах работы Кабмина ушедшего в эфире радиостанции Голос Столицы рассказали экономист, специалист отдела продаж долговых ценных бумаг инвестиционной компании Dragon Capital Сергей Фурса, эксперт общественного объединения "Слово и дело" Сергей Гладких, а также народный депутат Олег Мусий.
Какую оценку по пятибалльной шкале вы бы поставили ушедшему в отставку правительству?
Фурса: Трудно сказать. У нас нет точки отсчета – что такое один балл, что такое два. Это, наверное, было самое лучшее правительство, что мы имели за всю историю Украины. Понятно, что оно было не идеальным и не соответствовало послемайданным ожиданиям, но если мы ретроспективно посмотрим на все предыдущие правительства, оно было лучшим.
Если смотреть на сухие факты, то 2013 год, до этого правительства, ВВП Украины – 183 миллиарда долларов. Конец 2015 года – ВВП чуть более 76 миллиардов долларов.
Фурса: Это манипулятивные цифры, которые мы берем в отрыве от чего-то. Такое падение ВВП – результат девальвации. Девальвация была неизбежна даже до прихода этого Кабмина, потому что курс гривны сдерживался искусственно и убивал экономику.
А потом мы столкнулись с рядом событий, ключевым из которых была война, которая вызвала панику. Сейчас у нас справедливый курс гривны. Без Донбасса, без большого куска экспорта и с такими сырьевыми рынками, которые есть. Потому что весь рост ВВП, который был до этого, это были цены на металл. Основной драйвер украинской экономики упал в стоимости в пять раз.
А сейчас они снова выросли, у нас уже гривна чуть-чуть укрепляется, придет Гройсман – будет рост экономики.
Вы говорите, что это лучшее правительство за всю историю Украины, но в то же время сами признаете, что большинство украинцев недовольны им?
Фурса: Что такое реформы для большинства украинцев? Это повышение зарплат и пенсий. А это не реформы, это результат. Это правительство провело те реформы, которые не делал за двадцать лет никто, в том числе и повышение тарифов. Плохо, что теперь у нас не будет Яресько, Абромавичуса и Пивоварского.
Можете тезисно пояснить, какие конкретно реформы проведены?
Фурса: В основном это была зона ответственности Минфина и Минэкономики. И отчасти энергетического сектора.
То, что делала и делает до сих пор команда Коболева в "Нафтогазе", это тоже был огромный прогресс. То, что мы увидели снижение цены на газ и повышение тарифов, потому что до этого это была огромная коррупционная яма, куда все стекалось.
Какой был дефицит бюджета, а каким он стал?
Фурса: У нас порядка 10% было, сейчас мы к 3% пришли – и это здоровая цифра. Основная коррупция – это госпредприятия. Вот комитет при Минэкономики на прошлой неделе выбрал трех очень классных менеджеров главами "Укрпочты", "Укрзализныци" и Тяжмаша. А утвердить их должен кабинет Гройсмана. И мы увидим: утвердят или нет.
Гладких: Есть такая поговорка, что у победы всегда много отцов, а поражение всегда незаконнорожденное. Так вот, когда я смотрю на оценку результатов Кабмина Яценюка, то вспоминаю именно эту поговорку.
Потому что получается такая парадоксальная ситуация, что у нас все провалы повесили персонально на Яценюка. Нельзя снимать и его часть вины, но надо осознавать очень важную вещь, что нет никакого Кабмина Яценюка. Есть коалиция в ВР, точнее уже была, и эта коалиция сформировала коалиционное правительство, куда делегировали своих представителей, уполномоченных реализовывать в том числе и коалиционное соглашение.
Если сегодня мы говорим о том, что результаты по каким-то направлениям работы были провальными или неудовлетворительными, то надо понимать, что часть ответственности за это должна взять на себя парламентская коалиция, которая ошиблась, если есть претензии к персоналиям.
Если есть проблемы с тем, что какие-то реформы не состоялись, то это означает, что коалиция не обеспечила те реформы необходимыми законодательными инициативами, или не обеспечила принятие этих законов в ВР.
И третье – если это правительство не работало эффективно, потому что были какие-то злоупотребления, это означает, что коалиция не использовала всех рычагов и контрольных полномочий.
Можно ли было обойтись без повышения тарифов?
Фурса: Нужно было повышать – и еще нужно будет повышать. Про тарифы говорят много, но есть формат субсидий. Никто не отдает за коммуналку всю зарплату. И надо понимать, что у нас тарифы были самые низкие в мире.
Темпы инфляции 45% в 2015 году – это вина Яценюка?
Фурса: Это результат девальвации. В 2014 году правительство активно печатало деньги. Просто тогда не было Яресько в Минфине. Тогда печатали все, что давали. Эта девальвация была неизбежна.
Гладких: Я полностью согласен, что это как раз тот случай, когда это не результат злого умысла, а объективные процессы. Надо просто смотреть иначе: сколько мы потребляем того, что производится человечеством, и сколько мы производим того, что может быть употреблено на мировом рынке. К большому сожалению, пока мы в этом плане как страна-паразит, которая больше потребляет, чем производит.
И надо думать над тем, как увеличить свой потенциал производства. Тогда будет и другая ситуация с валютой.
Подъем тарифов и субсидии – это вся реформа энергетики, которая прошла у нас?
Гладких: Безусловно, нельзя ограничить реформу в энергетике исключительно поднятием тарифов. Но давайте не будем подменять понятия. Давайте так скажем, что реформа энергетики должна содержать несколько шагов. Одним из этих шагов является поднятие тарифов. И этот шаг является правильным. Но он является недостаточным. Надо делать много других шагов.
Но спорить о целесообразности или правильности этого шага я вообще не вижу смысла. Это было неизбежным. Хотя бы потому, что произошла девальвация. И энергоносители – это валютный товар.
Фурса: И до этого у нас всегда были низкие тарифы, даже до девальвации. Еще закон о рынке газа был принят. Сейчас еще в НКРЭ надо сделать реформу. Еще работы много. Но все это есть в пакете МВФ у нас.
Юлия Тимошенко заявила, что необходимо срочно инициировать создание временной следственной комиссии, которая будет оценивать работу правительства Яценюка. Насколько это оправдано?
Фурса: У комиссии никаких перспектив нет. Если хочешь что-то заболтать, создавай следственную комиссию парламента. Там кто-то будет пиариться, кричать, но результатов никаких не будет.
Поэтому единственный вариант, когда Яценюку может быть как-то плохо – если рейтинги Порошенко уйдут совсем в ноль, и надо будет что-то сделать. Тогда попытаются посадить Яценюка. А политическое будущее у Арсения Петровича, скорее всего, есть. Потому что он еще достаточно молод, закончил эту историю достаточно красиво.
Не важно, хороший он или плохой, он играл красиво. А потом, когда будут сравнивать с Гройсманом и с его Кабмином, то будут сожалеть еще не только о Наталье Яресько или Айварасе Абромавичусе, но и о премьере. Поэтому он еще вернется в том или ином виде.
Гладких: Что касается депутатских временных следственных комиссий, я полностью согласен, что коэффициент полезного действия их стремится к нулю. Этим должны заниматься уполномоченные органы.
Если мы говорим о политической оценке, то она уже и так дана. И признана работа неудовлетворительной в свое время, и правительство отправлено в отставку. Это и есть политическая оценка.
Вторая политическая оценка – это оценка, которую дадут избиратели, когда в следующий раз захочет Яценюк идти на выборы.
Единственной вакантной позицией в Кабмине Гройсмана остался пост главы Минздрава. Подробнее об этом на 106 FM рассказал бывший министр здравоохранения, народный депутат Олег Мусий, заместитель председателя комитета парламента по вопросам здравоохранения.
Почему до сих пор не назначили главу Минздрава?
Мусий: Ситуация в Минздраве – критическая. Команда, которая управляла последние годы, довела его практически до нищеты и полной катастрофы. Поэтому многие просто боятся.
Например, один из кандидатов реально отказался, потому что понимает как опытный управленец, что там, кроме дискредитации, очень трудно будет завоевать какие-то плюсы.
Почему вы отказались возглавить Минздрав?
Мусий: Я являюсь мажоритарным депутатом. И за мной есть избиратели в округе, которые за меня отдали свои голоса, чтобы я их представлял в ВР. И для меня ответственность перед избирателями гораздо выше, чем какие-то должности.
А на должности министра вы бы не сделали больше?
Мусий: Я думаю, что я в должности заместителя председателя комитета смогу сделать гораздо больше, помогу будущему министру или нынешнему правительству. Комитет и я лично взяли ответственность за реформу системы здравоохранения. И у нас подано 18 на сегодня законопроектов, которые в корне меняют существующую систему здравоохранения.
Сейчас говорят о том, что вице-премьер Павел Розенко может курировать Минздрав до назначения профильного министра. Ваше отношение к этому?
Мусий: Не очень положительное. Безусловно, кто-то должен курировать. Я бы, например, предпочел Степана Кубива. Я думаю, что тот, кто заведует социальной политикой, когда 80% людей за чертой бедности, средства будет перераспределять на социальную политику. А МОЗ их не хватает на 70%.
В планах у Тимошенко – обжаловать в КСУ назначения Гройсмана и его Кабмина из-за процедурных моментов. Действительно ли мы можем говорить о том, что было неконституционно то, как назначали Кабмин?
Гладких: У Тимошенко – наполеоновские планы. Это планы Наполеона, который готовится к Ватерлоо. Впереди только поражение и остров святой Елены. Ну а там мышьяк уже ждет и мемуары, в лучшем случае.
Каким будет новый Кабмин?
Фурса: Во-первых, чем прекрасен Кабмин Гройсмана, что в нем невозможно разочароваться. Уровень доверия изначально на нуле, поэтому никакого разочарования быть не может.
Насчет того, какая будет экономическая политика – никто не знает. Хочется верить, что сотрудничество с МВФ все также будет актуально, потому что все реформы, которые были за два года сделаны, были сделаны под давлением либо МВФ, либо ЕС и безвизового режима. И где-то на стыке того, что может позволять им делать их уровень реформы и коррупции, возможно, мы увидим либерализацию на валютном рынке. Возможно, мы увидим рынок земли.
За Кабмин голосовали БПП, "Народный фронт" – 206 депутатов, а также группа "Видродження", которую связывают с Коломойским, плюс "Воля народу", и еще одиннадцать мажоритарщиков. Как вы это прокомментируете?
Фурса: "Воля народу" и "Видродження" чем хороши – они договороспособны. И не демонизируйте фигуру Коломойского, в том же "Видродження" есть Виталий Хомутынник, который вполне себе самостоятелен и платежеспособен. И таких там много. Поэтому это общий интерес, там нет конкретного владельца.
Читайте также: Гройсман и пустота. Соцсети обсуждают состав нового Кабмина
Насколько успешно получится сотрудничать с МВФ, особенно после отставки Наталии Яресько?
Фурса: Понятно, что (министр финансов – Ред.) Данилюк – это не Яресько. Но Данилюк – нормальная фигура для МВФ, другое дело, насколько он самостоятелен. Потому что его экономические воззрения абсолютно адекватны, но это как футболисты – вот у нас был в "Динамо" Ярмоленко, вы его сейчас продаете и покупаете меня. Я тоже знаю, что такое футбол, знаю куда бегать и куда бить. Но это все не то.
Гройсман уже заявил, что ему удалось создать реформаторское ядро в новом Кабмине. Что он имел в виду?
Фурса: Не знаю. То же самое, как и программа правительства. Её же нет, поэтому мы не можем обсуждать то, чего не существует. А с трибуны он зачитывал свою статью в "Зеркале Недели", где сплошная вода и немножко популизма.
Нам надо сотрудничать с МВФ. А для того, чтобы сотрудничать, нам сейчас надо поднять тарифы. Это основное условие. Ну и понятно, выполнять по пунктам, принять ряд законов. Ключевое и болезненное – это тарифы, ну и, конечно, не возвращаться к вопросу пересмотра возврата льгот каких-то, об этом просто забудьте.
А приватизация госпредприятий?
Фурса: Это будущее условие. Приватизация, безусловно, необходима, и она будет условием следующих траншей. Но дело в том, что, судя по всему, этот транш будет последним, который мы сейчас получим.
Эксперт Янина Соколовская сказала, что Гройсман – "клон Порошенко". Вы согласны с таким мнением?
Гладких: Я не согласен с этим. То, что Гройсман в значительной мере – человек, связанный с президентом, сомнений нет. Прежде всего это связано с тем, что он не имеет собственной политической силы и собственной серьезной социальной платформы, на которую он мог бы опираться. Завтра он избавится от этой поддержки и превратится в политическое ничто.
Но для меня Гройсман – это политическая консерва. Когда заключенные бежали из лагерей, брали с собой человека, которого в дороге надо было съесть, чтобы подкрепиться. Вот, я думаю, что Гройсману такая судьба и отведена.
И я почти уверен, что когда ситуация будет напряженной, Порошенко абсолютно легко, не колеблясь, может принести в сакральную жертву Гройсмана.
Сможет ли он уберечься от такой участи?
Гладких: Если он начнет свою игру, то это будет объявлением войны со всеми. То есть для того, чтобы иметь собственное политическое будущее, нужно сейчас создавать собственную политическую платформу, политическую партию. Но очевидно, что как только винт начнет двигаться в этом направлении, то его нынешние союзники все поймут.
Может ли Гройсман найти новых союзников?
Гладких: Он может найти очень много союзников. И за кулисами украинской политической сцены есть много людей, которые хотели бы увеличить свое влияние на процесс принятия политических решений. У них есть необходимый финансовый потенциал, кадровый потенциал, организационный потенциал. И в случае необходимости они готовы этот потенциал предоставить Гройсману.
Но надо понимать, что в условиях нынешней Украины любое движение людей в сторону того или иного политического лидера или проекта не остается незамеченным. Поэтому им очень популярно могут объяснить одним телефонным звонком, что они не совсем правильно раскладывают яйца в корзины. И это также может их охладить.
Поэтому, в принципе, если бы Гройсман закончил бы то учебное заведение, что и Петр Порошенко, и имел столько же управленческого и организационного опыта, сколько Порошенко, то я бы в противостоянии поставил на Гройсмана. Но пока разница в потенциалах очевидна.
Но у Гройсмана в Кабмине также будут свои люди?
Гладких: Квота Гройсмана – это люди, которые будут подконтрольны косвенно президенту. Если посмотреть на качество этих людей, это известные специалисты винницкого уровня. Но проблема в том, что одно дело управлять колхозом "40 лет без урожая", а другое дело – принимать достаточно серьезные ответственные решения в государстве, которое находится в крайне сложном положении.
Я, честно говоря, очень сомневаюсь, что они справятся с этой задачей. Буквально вчера была обнародована инфографика, где говорили о том, насколько Гройсман выполнил свои обещания. Он выполнил, кажется, больше всего обещаний среди топовых политиков.
Но есть одна плохая тенденция, что он выполнил больше обещаний, когда был в Виннице мэром, потом он выполнил немного меньше, когда был вице-премьером, и уже совсем плохо выполнял обещания на должности спикера ВР Украины.
Игрок, который классно играет на первенстве Киевской области, в Лигу чемпионов может не попадать не только на игру, даже в заявку. Здесь, боюсь, что не по Хуану сомбреро.
Владимир Гройсман объявил о нулевой толерантности к коррупции. Он сможет провести реальную борьбу со взяточниками?
Гладких: Во-первых, сама природа политики – это "договорняки". Только на цивилизованном языке это называются поиск компромисса. Это нормально, как раз для того политика существует, чтобы согласовывать интересы различных социальных групп и сохранять целостность сообщества. Иначе она будет просто разорвана.
Потому как раз для меня признаком качественной политической элиты является способность находить компромиссы. И чтобы эти компромиссы не разрушала сообщество, а наоборот, создавали почву для развития. И как раз эти трехмесячные бред и топтание на одном месте и свидетельствуют о том, что эта элита абсолютно недоговороспособна.
Более того, этот случай, когда они пакетом голосовали, до последнего не доверяли друг другу, и свидетельствует как раз о том, что есть большие проблемы с поисками общего языка.
А что касается коррупции, то надо понимать, что коррупция коренится в структуре украинской экономики и экономических процессов. До тех пор, пока будет такая структура экономики, до тех пор будет коррупция. С этим ничего нельзя поделать.
Потому что люди забывают, что в коррупции заинтересованы не только чиновники, но еще и те, кто дают деньги. Они говорят, что очень мало людей жалуются на коррупцию. Ну конечно, никто не жалуется, они с того имеют свою выгоду. Если я дал кому-то взятку и получил квартиру вне очереди, вряд ли я пойду в прокуратуру и напишу заявление.
Вы верите, что Владимир Гройсман сможет поспособствовать воплощению Минских договоренностей в жизнь?
Гладких: Этот конфликт приобрел как минимум региональный характер. Поэтому я думаю, что в данном случае мы сильно зависим от тех решений, на принятие которых не очень-то влияем.
Поэтому украинское правительство здесь играет роль некоего исполнителя решений, которые достигаются на международной арене сильными мира сего. И я не хотел бы, чтобы мы пришли сейчас к Андрусовскому перемирию, когда вопросы Украины рассматривали без участия Украины. К счастью, пока этого нет.
Но я далек от мысли, что это большая заслуга украинской дипломатии. Скорее всего, просто так сложилась геополитическая конъюнктура, интересы цивилизованного мира совпали с интересами Украины. И цивилизованный мир защищает интересы Украины только при условии, что эти интересы совпадают с интересами цивилизованного мира.
Стоит ли ожидать, что президенту и его команде, в которую входит Владимир Гройсман, удастся "протащить" через парламент непопулярные решения по Донбассу: амнистию, особый статус региона, конституционную реформу?
Гладких: Сильно сомневаюсь. Как только эти вопросы возникнут на повестке дня, то эта коалиция не переживет этого теста и зайдет в тупик. И выхода не будет.
Единственное, что Украина сейчас может сделать, это разработать закон о выборах в отдельных районах Донецкой и Луганской областей.
Валентин Гладких убежден, что новый Кабмин создали только для того, чтобы оттянуть время до выборов в Раду. Политолог отметил, что досрочные парламентские выборы неизбежны, но если депутаты договорятся и проголосуют за новый состав правительства, то их проведение может быть отложено на несколько месяцев.
Ранее политтехнолог Дмитрий Раимов в эфире 106 FM заявил, что у Арсения Яценюка после отставки с должности главы правительства останутся достаточно сильные механизмы контроля за исполнительной властью.
