В Нью-Йорке продолжается 70-я юбилейная Генеральная ассамблея ООН. Уже состоялись выступления президента США Барака Обамы, главы России Владимира Путина и президента Украины Петра Порошенко. Обама сделал Украину одной из основных тем своего выступления, у российского же президента вопрос Украины упоминался лишь вскользь.
Также состоялась встреча Путина и Обамы за закрытыми дверями. При этом, стало известно, что незапланированную встречу в Нью-Йорке Барак Обама провел и с Петром Порошенко.
О значении 70-й Генассамблеи ООН для Украины и перспективах разрешения конфликта на Донбассе в эфире радиостанции Голос Столицы рассказал политолог, дипломат, глава Международного центра перспективных исследований Василий Филипчук.
Чего, по вашему мнению, ждет наша делегация по окончанию Генассамблеи ООН?
– Сюрпризов не произошло, не произошло никаких прорывов. Мы можем уже констатировать, что Украина перестала быть ключевой международной темой.
Если взять тексты выступлений двух ключевых докладчиков – американского и российского президентов, – то Украине в них уделено по три абзаца. У других выступающих Сирия также стала вопросом номер один. Проблемы Ближнего Востока, арабо-израильского конфликта были значительно приоритетнее в повестке дня. И это объективные реалии.
Ни один вопрос не может находиться на повестке международного сообщества больше чем год или два, разве что начнется настоящая война. На Донбассе перемирие, и многие с удовольствием выдохнули.
Трагедия, которая сейчас разворачивается на Ближнем Востоке, значительно масштабнее с точки зрения человеческих жертв. И мы неотвратимо становимся менее важным вопросом в повестке. При этом, кризис в Украине имеет принципиально иной характер.
Украина – государство, отказавшееся от ядерного оружия. Украина – страна, которая получила гарантии безопасности от пяти постоянных членов Совета безопасности ООН. Но посмотрите, что сказал Обама. Он повторил обычные свои тезисы, мантру о том, что Украина имеет право на государственность и территориальную целостность. И основным его тезисом было оправдание санкций в отношении России.
Что сделала Украина для защиты своих интересов?
– Вот это и есть суть сегодняшнего дня: что мы предложили за полтора года? После Майдана к власти пришла действительно новая политическая элита, или это те же люди, только наизнанку?
Все хорошо знают, что ничего не изменилось, коррупция какой была, такой и осталась, только ставки выросли. Мы видим, что реформ нет, а есть желание законсервировать власть, как это было при Викторе Януковиче.
Это видят наши внешнеполитические партнеры. Они дипломатично умалчивают, чтобы остаться в хороших отношениях и с теми, кто будет у власти завтра. Но факт остается фактом: доверие и интерес к Украине серьезно снижаются.
Как вы расцениваете выступление Порошенко на Генассамблее ООН?
– Оказывается, у нас и бедность уменьшилась, и социальные стандарты выросли. Но у нас резко ухудшились показатели, начиная от объема ВВП на душу населения и заканчивая уровнем благосостояния людей. У нас резко ухудшились социальные стандарты, и это еще не конец, будет только хуже.
Поэтому президенту нужно было честно и откровенно сказать о том, что сделано, что не сделано, каковы настоящие проблемы, чтобы у западных партнеров была четкая точка отсчета. А так, фактически, не предоставлено никакого понимания, каким образом украинская сторона планирует осуществлять реформы, каким образом украинская сторона видит урегулирование конфликта на Донбассе, проблемы Крыма.
Разве это функция крымских татар – блокировать Крым? У нас есть государство. Это функция только государства – определять внешнюю политику безопасности.
В каком количественном составе должны пребывать на подобных мероприятиях делегации стран?
– Это очень больной вопрос. С формальной точки зрения, количество и личный состав делегации на Генассамблее ООН – это суверенное право государства. И президент может утвердить состав делегации в 200 человек.
Есть примеры стран третьего мира, главы которых включают туда по несколько своих жен. Но есть определенные цивилизованные стандарты международных отношений и протокола, и если мы говорим о европейской интеграции, то желательно не только говорить, но и демонстрировать ее.
Обычно европейская страна приезжает на подобное мероприятие в составе 6-8 официальных членов делегации, не больше. По большому счету, внешняя политика – это всегда театр одного актера. И если руководитель делегации квалифицирован, то ему достаточно одного-двух помощников.
Я помню наши кортежи в Брюсселе, где было по 13 автомобилей. Но это маразм, бред и шизофрения. Все на нас смотрят и пальцами у виска крутят, потому что это и есть суть нашего евразийства. Ведь что означает включить какого-то депутата в состав делегатов? Это такая маленькая взятка. Надеюсь, что президент взял с собой некоторых депутатов, чтобы показать единство всех ветвей власти. Но это совершенно безразлично международной арене.
Как бы вы в целом оценили работу наших дипломатов?
– Я ожидал значительно лучших результатов. Давайте быть откровенными, у нас война. Любой государственный служащий, особенно в Минобороны или МИД, должен день и ночь работать в министерстве, придумывать какие-то инициативы, способы помочь стране выйти из сложного положения. И мне всегда страшно, когда я проезжаю около родного МИД в 8-9 часов вечера и вижу, что там уже не горит ни одно окно.
Но смотрите, что сейчас происходит. Все теперь говорят о миротворцах. Я вместе с коллегами о необходимости миротворцев говорил еще в феврале 2014 года, когда уже было понятно, куда идет. Мне говорили: ты с ума сошел?
Президент Порошенко после своего избрания полгода говорил: никаких миротворцев. А в своей речи в Генассамблее он снова об этом упомянул, как и об исключении России из членов Совбеза ООН. Но еще в феврале-марте прошлого года нужно было начинать эту игру.
И вот, через полтора года, президент начинает об этом говорить, причем делает он это не совсем квалифицированно, поскольку понятно, что сейчас лишить Россию права вето достаточно сложно. Для этого нужно провести такое количество шагов, что результат будет минимум через года полтора. Но мы подготовительную работу не делаем, зато выходим на сцену и объявляем инициативу. А наши западные партнеры только разводят руками и дипломатично молчат.
Жаль, очень жаль. Мне кажется, что президент должен был уже сделать выводы, насколько эффективна его дипломатия. Уже через полтора года можно было четко увидеть, какие результаты: их нет. А если они есть, то за них стыдно, как, например, с "Минском-2", где было скрыто ряд подводных камней, о которые мы сейчас бьемся.
Я уже не говорю о таких ляпах Павла Климкина, как, например, документы после встречи "нормандской четверки" в Париже, когда были обнародованы на сайте МИД Франции тезисы о необходимости политического диалога между Украиной и отдельными регионами Донецкой и Луганской областей.
Это двойка с минусом, когда в качестве равных субъектов указываются Украина и отдельные регионы этой же страны. К сожалению, ляпов столько, что просто руки уже опускаются.
На 2 октября запланирована встреча "нормандской четверки". Чего-то удастся достичь на этих переговорах?
– Очень непростая ситуация по подготовке к этой встрече. Обычно перед такими мероприятиями стороны предпринимают шаги либо по поднятию ставок, усилению напряжения, либо по определенной разрядке, демонстрируют конструктивность.
Но российская делегация дважды покидает помещение Генассамблеи ООН во время выступления Порошенко, украинская делегация не находит лучшего способа ответить и тоже покидает помещение. И это не лучшая подготовка к достижению договоренностей в Париже.
Какая цель ставится сторонами? Я понимаю логику Российской Федерации. Сейчас они демонстрируют, что Украина уже в прошлом, мол, нечего о ней говорить. Но какова наша позиция? Мы готовы сейчас идти на урегулирование ситуации, на замораживание конфликта? Или мы готовимся к тому, чтобы восстановить нашу территориальную целостность теми или иными путями?
Хотелось бы, чтобы президент все же достаточно четко артикулировал, как он видит дальнейшее урегулирование ситуации по Крыму и так называемых ДНР и ЛНР. С одной стороны, мы вроде ищем пути для налаживания диалога, а с другой стороны – вот такие взаимные обиды. Это лучший способ достичь договоренностей с русскими и Западом? Не уверен.
Непонятна ситуация с выборами на территориях так называемых ЛНР и ДНР, стороны придерживаются положения о том, что выборы могут состояться. Вопрос в том, состоятся ли они в соответствии с существующим украинским законодательством, или же западные партнеры будут требовать от Украины принятия отдельного закона. Это точка бифуркации, которая будет определять, куда дальше пойдет процесс урегулирования.
Следующий вопрос – это вопрос конституционной реформы. К 2016 году будет истекать срок минских договоренностей, следовательно, начинается новый этап реинтеграции этих территорий, где нынешние "террористы" станут народной милицией.
Пока я не вижу каких-то четко сформулированных концепций, как нам действовать в случае, если "Минск-2" будет сорван либо путем проведения выборов, либо путем непринятия Конституции.
И каким образом украинское общество воспримет реинтеграцию этих регионов? Очевидно, должен быть откровенным диалог не только президента с узким кругом его советников, но и президента с обществом, в том числе с обществом Донбасса. Пока на эти вопросы никто не дал ответов.
Ранее бывший директор департамента информационной политики МИД Олег Волошин в эфире радиостанции Голос Столицы заявил о том, что геополитическая ситуация, сложившаяся на данный момент, способствует достижению компромисса между всеми участниками кризиса на Донбассе, однако нынешним властям не выгодно содержать нелояльный регион.
В то же время, политолог Валентин Гладких считает, что Украина не проводит самостоятельную политику, а находится под внешним управлением.
