наверх
28.03.202423:26
Курсы валют НБУ
  • USD26.89+ 0.03
  • EUR31.83+ 0.14

Посттравматический синдром АТО. Ужас, который всегда с тобой

Немирное перемирие на Донбассе. (899)

(обновлено: )327230
Длящаяся уже почти полтора года АТО принесла в Украину де-факто военное положение, волну неконтролируемого оружия и – целому ряду простых украинцев и, особенно, воевавшим в Донбассе, – клубок психологических проблем, называемый "синдромом АТО".

Евгений Стримов, РИА Новости Украина

Война заканчивается, а люди — со своими проблемами, остаются. Психологи предупреждают, что ПТСР — посттравматическое стрессовое расстройство — это бомба замедленного действия, способная взорваться через полгода, а может и через десять лет.

О синдроме АТО как неизбежных последствиях конфликта в Донбассе заговорили еще прошлым летом. Когда объявили третью волну мобилизации и частичную ротацию, сотни армейцев начали заполнять отделения психиатрии в госпиталях. Врачи забили тревогу: как минимум половине солдат, воевавших на востоке страны (неофициальная цифра — до 80%), требовалась госпитализация.

По прогнозам психиатров, в лучшем случае у 20% из воевавших в Донбассе в последующие годы диагностируют хроническое посттравматическое стрессовое расстройство, которое уже назвали "синдром АТО".

Возвращаются другими

Еще прошлой осенью пациенты-военные признавались, что забыться можно, только напившись, их мучили ночные кошмары, где война продолжалась, частыми спутниками были бессонница, панические атаки, повышенная чувствительность, агрессия.

О симптомах рассказывал заместитель главврача Киевской психиатрической больницы Павлова Михаил Игнатов.

"Это навязчивые яркие воспоминания, часто повторяющиеся во снах, постоянное чувство тревоги, раздражительности, повышенная чувствительность к другим событиям, которые напоминают пережитый стресс. Вспышки гнева, снижение концентрации внимания, а также учащение сердцебиения, повышение артериального давления и прочее", — перечислял Игнатов.

А профессор кафедры военной терапии Украинской военно-медицинской академии Олег Сыропятов отмечал, что, помимо травм психики у участников АТО есть еще одна проблема: они чувствуют себя не такими, как остальные люди, и часто осуждают всех, кто не воевал.

Близкие люди же, замечая перемены в поведении вернувшихся бойцов и не будучи готовыми к подобному, нередко реагируют беспомощностью, яростью, отчаяньем, чувством вины, из-за чего начинаются конфликты, влекущие серьезные проблемы — вплоть до разводов, поиска отдушины в алкоголе, повышенной агрессии по отношению ко всем окружающим.

В то же время, лишь в некоторых случаях нужно обращаться за психиатрической помощью, советует психолог Евгения Игрунова: большинство травмированных войной нуждаются в любви близких, уважении окружающих и помощи психологов в поиске способов преодоления посттравматического синдрома.

Насильно вылечить нельзя

Но если человеку действительно требуется помощь, психологи отмечают, что каждый конкретный случай, касающийся пережитого в зоне АТО, является индивидуальным, поэтому универсальный вариант для излечения психического расстройства — обращение за помощью к специалисту.

Согласно опубликованной в июле текущего года статистике, более 5,5 тысячи военнослужащих, принявших участие в спецоперации на Донбассе, прошли лечение от психических расстройств. Треть из них были освобождены от службы в армии по состоянию здоровья на основании заключения военно-медицинской комиссии.

Всего же в реестр участников боевых действий внесены свыше 43 тысяч участников АТО. О психологической реабилитации бойцов рассказала старший научный сотрудник лаборатории психологии масс и сообществ Института социальной и политической психологии АПН Украины Татьяна Белавина.

"Реабилитацию нельзя навязать, ее можно предложить. Нас, конечно, еще ожидают очень серьезные последствия этой войны не только в виде физических потерь, но и в виде психических расстройств, посттравматических стрессовых расстройств людей, которые пережили серьезный психотравмирующий опыт. В результате этого они утрачивают способность мыслить в категориях мирной жизни, сохраняют ощущения бесконечной тревоги", — сообщила эксперт.

Белавина добавила, что близким людям нужно быть готовыми и даже предвосхищать провокативные механизмы, запускающие панические атаки, немотивированную агрессию, алкоголизацию, суицидальные настроения у прошедших АТО.

"Нужно понимать, что эти довольно частые эмоциональные реакции не направлены лично на вас, нужно отделять эти реакции, помнить, что ничего общего с вами они не имеют", — отметила эксперт.

Враги в мирной жизни и волна неконтролируемого оружия

О "синдроме АТО" и его последствиях корреспондент РИА Новости Украина поговорил с доктором психологических наук, профессор, заведующим кафедрой психологии Киевского национального торгово-экономического университета, кандидатом медицинских наук Николаем Корольчук, который практически всю свою карьеру занимается именно экстремальными ситуациями.

Корольчук отмечает, что проявляться ПТСР может для каждого человека строго индивидуально, и "это мастерство психолога — подобрать ключик к психике военного, показать ему выход, подвести, что тот может справится с ситуацией", добавляя, что границы стрессоустойчивости у всех разные, и стойкости может не хватить даже очень подготовленным людям.

Отдельно Николай Корольчук упоминает ситуацию, когда военнослужащие сами говорят — "я стал другим, я прямо это чувствую, но ничего с собой поделать не могу" (после психотравмирующих ситуаций — ред.). Именно в таком случае и применимо мастерство психолога, но, опять-таки, только если человек сам этого хочет — заставить его нельзя.

Многие украинцы — в семьях, среди знакомых — сталкивались с так называемым "афганским синдромом". А можно ли говорить о "синдроме АТО"? Все же, есть существенная разница: там была другая страна, все другое вокруг…

— Это нужно исследовать, однозначно я сейчас не буду говорить. Время покажет. Но в одном я уверен: человеку в любой ситуации, которая была в надстрессовом влиянии, нужна психологическая помощь.

Да, можно говорить, что тут — защита Украины, моей родины, а там — непонятно что защищали, но психика есть психика, смерть есть смерть, и даже эти чрезвычайные сильные духовные вещи — когда человек видел смерть, видел не только то, что показывают нам — "картинки" (по ТВ — ред.), которые хотят показать, а человек побывал там, и у него свои субъективные переживания. И никто не сможет этого человека переубедить.

Но когда приходит человек (из АТО — ред.), а тут — "дай эту бумагу", побегай, докажи — без ноги, — что ты участник АТО, и так далее… Мы же знаем, как это происходит, с чем сталкиваются (бойцы — ред.).

А как люди, которые вернулись из АТО, воспринимают всю эту бюрократию?

— Лучше спросить у этих людей. Но, когда общаешься с ними, понятно, что им нужны не красивые слова, они говорят: "Вы дайте нам лучше на протезирование, сделайте так, чтобы я не бегал с этими бумажками…".

Сложная ситуация, непростая. И это вызывает агрессию. И это до добра никогда не приводит.

Сегодня в обществе активно обсуждается вопрос свободного владения оружием. Готово ли, на ваш взгляд, общество к этому?

— Могу сказать, что, с одной стороны, я за — чтобы человек мог защитить себя в пределах своего жилища. С другой стороны, понятно, что у нас сейчас будет мощный всплеск разнообразной стрельбы. По поводу и без повода. Даже не имея этого (свободного владения оружием — ред.), каждый день мы видим ситуацию — что кто-то кого-то подрезал, а кто-то выходит и стреляет из пистолета.

Тут нужно работать психиатрам и медикам. Даже в США с этим столкнулись: как не дать оружие в руки человека с нервно-психическими расстройствами. А как ты их проследишь? Сегодня он пришел в прекрасном состоянии, а завтра ему кто-то на что-то наступил, и тут у него — всплеск агрессии.

Может, нужно по-другому сделать систему защиты — в машине, жилище, на даче и так далее: должна быть эта сигнальная кнопка, когда сразу приезжают и помогают те, кто умеет это делать.

А то, часто люди возят с собой биты или арматурины, и ими же потом и получают. Или с пистолетом: им нужно уметь владеть, а не просто семь занятий — и тебе дают сертификат.

Нужно продумать службам безопасности, как защитить человека. Вот сейчас уже патрульные ездят — это уже определенная защита.

Есть еще один момент. В стране после начала АТО — очень много неконтролируемого, не отслеживаемого оружия. Понятно, что бойцам, прошедшим АТО, тяжело, но у простых людей возникает вопрос: как защититься?

— Это вопрос не ко мне, а к компетентным органам. Но психологически человек, который был там (в зоне боевых действий — ред.), хочет и здесь чувствовать себя вооруженным, и идет на всякие хитрости, чтобы иметь при себе что-то.

Это было и в советские времена, хоть и по-другому немного (тогда могли взять пистолет из военной части под роспись).

Сейчас же не могут контролировать продукты питания, а как контролировать оружие? Это вопрос к силовым органам.

Вот, что делают военные прокуроры: того за решетку — на столько, того — на столько… А где надзор? Что вы сделали для того, чтобы из военной части не выносили оружие? Людям, которые должны заниматься тем, чтобы оружие не распространялось бесконтрольно, нужно работать в этом направлении.

Если будет такой "синдром действия", то будет и результат.

Самое читаемое
    Темы дня