Возобновление насилия на Востоке может привести к краху минских соглашений, и лидеры западных стран не должны этого допустить, пишет Financial Times. В воскресенье, 16 августа, под обстрелом в поселке Сартана Ильичевского района Мариуполя погибли три человека, пострадали шестеро. Среди раненых есть ребенок.
При этом в различных СМИ стали появляться сообщения о готовящемся наступлении как одной, так и другой стороны конфликта на Донбассе.
Ситуацию в зоне АТО в эфире радиостанции Голос Столицы прокомментировали экс-глава Оболонской РГА в городе Киеве, военнослужащий 93 механизированной бригады ВСУ Николай Тихонов и политолог Алексей Якубин.
Николай, вы обороняли аэропорт Донецка?
Тихонов: Да, был такой эпизод. Добровольческий батальон "Карпатская Сич" получил позиции в Песках, в донецкий аэропорт мы пошли как добровольцы, когда к нам обратились военнослужащие 93 бригады. Сейчас мы являемся ротой 93 бригады.
В СМИ ширится информация об эскалации конфликта. Это так? Кому выгодны такие слухи?
Якубин: Усилилась неопределенность. Мы очень тревожно вступаем в День Независимости. На этой неделе появились сообщения, в том числе в западных СМИ: многие солдаты с обеих сторон уже говорят, что превращаются в заложников в зоне АТО. Они тоже находятся в ситуации дезориентации. Они тоже не понимают, зачем ведется это информационное противостояние, почему сейчас оно активизировалось, говорят об эскалации. Наверное, это связано с раундом переговоров в Берлине, обычно перед политическими раундами усиливается противостояние в медиа, равно как и накануне праздников. Но действительно, произошла интенсификация конфликта с прошлого понедельника.
Тихонов: Две недели назад было начало эскалации, очень мощное обострение конфликта. Мы даже ожидали наступления. Последнее такое обострение случалось в начале лета, это было наступление под Марьинкой. Но, как ни странно, последние четыре-три дня у нас перемирие.
Ожидают ли бойцы обострения в День Независимости?
Тихонов: Это слухи. По крайней мере, у нас нет информации. Но на войне, наверное, бояться всегда есть чего.
Как на фронте относятся к дате 24 августа и к параду в Киеве во время войны?
Тихонов: Мне нравится действо, которое я видел на Крещатике. При этом я не хочу, чтобы на этом параде присутствовал Николай Муженко. В прошлом году солдаты гибли под Иловайском, а он здесь принимал парад и цеплял на себя какие-то звездочки. На этом параде должны быть настоящие солдаты, прошедшие горнило огня. Они должны продемонстрировать, что у нас есть армия.
В 2015 году приняли рекордный военный бюджет – 80 млрд гривен. Это ощущается на фронте?
Тихонов: Нет, к сожалению. У нас есть большие проблемы как с продуктовым обеспечением, так и с оружием. Оружие у нас все старое, хотя в последнее время оно стало поступать из некогда дружественных нам стран постсоциалистического лагеря. Очень тяжелое положение было весной. Но сейчас вопросы каким-то образом решаются. При этом остаются проблемы с техникой, особенно с той, на которой можно быстро передвигаться.
Специалисты говорят о том, что гражданским стоит опасаться побывавших в АТО бойцов. Почему так?
Тихонов: Речь о ПТСР – посттравматическом стрессовом расстройстве. С ним возвращаются около 80% людей. Но меня удивляет здесь количество людей, которые ходят в камуфляже. Я этого не воспринимаю. Я стараюсь не носить военную форму даже в прифронтовых местах. Мы там воюем за мирную жизнь, зачем даже символически привносить войну в мирный Киев, в прекрасную столицу Украины. При этом я не думаю, что стоит опасаться того, что придут вооруженные люди и что-то массово устроят. ПТСР есть у каждого, но это сейчас, к сожалению, беда человека и его семьи.
Якубин: Так происходит потому, что государство ничего не делает.
Тихонов: Государство вообще ничего не делает, делают волонтерские организации, появляются какие-то негосударственные проекты. И говорить о том, что люди с этим синдромом станут заниматься здесь активной деструктивной деятельностью, я не могу. Есть другая опасность – того, что эти люди просто выпадут из жизни. Уйдут в себя, это может быть какой-то внутренний протест. Я убежден, что люди, которые увидели много горя, разрухи и смерти на фронте, не захотят нести это в мирную жизнь.
Есть ли рациональное зерно в заявлениях о том, что если в стране ничего не изменится, то бойцы АТО поднимут власть "на вилы"?
Якубин: Такие заявления мы часто слышим от военных руководителей, но во многом эти руководители играют в собственную политическую игру.
Думаю, что рядовые бойцы понимают, что они защищают Украину, и не собираются поворачивать штыки на Киев и сносить власть.
Тихонов: У нас на фронте таких разговоров практически не ведется. И здесь я удивляюсь – откуда они берутся? Думаю, что это преувеличенная угроза.
Якубин: В какой-то мере эти заявления выполняют функцию рычага страха для граждан. На таком фоне действующая власть выглядит лучше, чем она есть.
Власти сами распространяют эти слухи?
Якубин: В какой-то мере действующей власти выгодны такие заявления. Выгодно говорить: смотрите, а какая альтернатива? Придут вот эти, захватят власть в стране, и во что тогда превратится Украина? Украины не будет. Потому лучше будем мы, мы их остановим. Мне кажется, что часть властей разыгрывают эту карту в том числе для запугивания населения страны.
Участники АТО активно баллотируются в местные, областные советы. Военные во власти – это хорошо или плохо?
Тихонов: Это тоже страшилка, возможно, распространяемая теми же элитами, которые не хотят пускать во власть других людей. Но я хочу заявить, что хуже от этих людей не становится, от них не будет столько вреда, сколько от коррумпированных элит, которые перекрашивались в разные цвета 23 года, чтобы только остаться у бюджетного корыта. И это очень хорошо, что у нас сейчас есть возможность формировать настоящую элиту.
Якубин: Но новая элита будет милитаризированной.
Тихонов: Пусть она будет милитаризированной, это сейчас вызов времени, эта элита формируется в сложных условиях войны. Мне очень нравится опыт США с их элитарной политикой и элитарной демократией.
Якубин: При этом в США существует олигархия и сговор двух больших партий, которые не дают маленьким партиям попасть в систему.
Тихонов: Возможно и так, но даже внутри этих двух партий приходят к власти лучшие люди, более приспособленные. У нас же такие люди больше приспособлены к условиям клептократии. И, к сожалению, мало что поменялось за год после Майдана, после крови и надлома в обществе.
Доверяют ли ваши сослуживцы кому-то из политиков?
Тихонов: На фронте поддержка всех политических партий не очень высока. Это касается правящих партий, оппозиции. На фронте не высока поддержка самой политической системы.
За кого борется Украина? За население или за территории?
Тихонов: Украина должна бороться за себя как за успешное государство, бороться с коррупцией. Украина должна бороться за умы, должна быть экономически привлекательным и свободным государством. А за территорию бороться нет смысла в современных условиях. По сути, борьба идет за людей. Если быть привлекательной страной, то люди сами сюда поедут. Я даже не вижу сейчас возможности и желания отвоевывать эти территории. Самым большим нашим поражением будет признать, что этот затянувшийся конфликт не даст нам возможности развиваться и реформировать Украину. Это будет самое серьезное поражение для нашего государства.
Якубин: Получается, победа – это победа тыла?
Тихонов: Конечно.
