Марат Пригожин, РИА Новости Украина
Потеря военного транспортника Ил-76 при заходе на посадку в аэропорту Луганска была, практически, предрешена. Складывается впечатление, что украинская армия играет то ли в компьютерную игру, где есть множество попыток пройти каждый уровень, то ли ведет войну против малоразвитых туземцев.
Средства ПВО смертельно опасны для украинской авиационной техники. Она не защищена от поражения переносным зенитно-ракетным комплексом или, как в случае с Луганском, от зенитной пушки и крупнокалиберного пулемета.
Кто виноват?
В отсутствие официальной реакции, в соцсетях задаются вопросом: КТО послал самолеты, невзирая на большую вероятность их нейтрализации? Стало известно, что всего на Луганск отправили три борта, и один из них благополучно сел, а третий ушел после гибели второго Ил-76.
Независимый журналист Анатолий Шарий считает такое решение преступным. "Личное мнение — преступлением было перевозить десантников над потенциально опасной территорией, и, как я понял, сажать самолет (!) в аэропорту, который контролируют сепаратисты. Это кто такое придумал?!", — написал Шарий в Facebook.
Официальные потери авиационной техники в ходе антитеррористической операции на Донбассе – два вертолета Ми-24. При крушении вертолета ВВС Украины 29 мая погибли 12 представителей Нацгвардиии среди них — генерал Сергей Кульчицкий.
В течение всего период военной кампании на Востоке украинские военнослужащие несли значительные небоевые потери. По неподтвержденным данным — в том числе и от так называемого "дружественного огня". При этом иногда вскрывались факты, которые демонстрировали отсутствие полного контроля над операцией. Например, как в случае с блокадой ополченцами Луганского погранотряда. Бой длился почти двое суток, но подкрепление пограничникам (а они его запрашивали) так и не прибыло.
Достоверной информации о численных потерях в ходе АТО располагает, возможно, только Минобороны Украины и другие органы власти, причастные к проведению спецоперации, но она тщательно засекречена.
Правда, и без цифр видно отсутствие навыков управления войсками, как армейских частей, так и Нацгвардии. Можно ли упрекать военных, которые забыли, как планируются спецоперации?— Возможно. Учения проводятся раз в год, а "на местности" — и того реже. Опыта боевых действий у них тоже нет. Поездки в миротворческие миссии ООН не приносят нужных навыков.
Что делать?
При отсутствии навыков ведения боевых действий, в частности в городских условиях, а также из-за незнания тактики локальных конфликтов можно пригнать со всей Украины весь наличный парк боеспособных танков и БМП. Но эти монстры хороши для крупных баталий а-ля Курская дуга, а в условиях города они становятся хорошими мишенями и блокируют продвижение колонн другой техники.
Украинские военные невнимательно изучали опыт "афганской войны". Оттуда — основные навыки противодействия небольших боевых групп регулярным частям, как, например, разгром военных колонн. Именно в Афганистане доказали свою смертельную боеспособность ПЗРК.
И на опыте Афганистана была доказана вся нецелесообразность применения армии против нерегулярных частей. Сначала Британия, а потом СССР "обломали зубы" о моджахедов, а в наше время США с треском провалило свою же инициативу по умиротворению Афганистана, и попросту выводит оттуда военный контингент. Осознание всей бесперспективности военных действий в условиях необъявленной войны к Штатам пришло спустя десять лет.
Петр Порошенко решил созвать в субботу заседание СНБО по вопросу гибели Ил-76. Вероятно, новый верховный главнокомандующий потребует от военных и Нацгвардиирезко повысить эффективность АТО. Но на месте президента на это лучше не рассчитывать.
Когда говорится о нескоординированности военного управления, как-то забывается, что украинские военные уже почти 15 лет планируют противодействие врагу в условиях локальных военных конфликтов на приграничных территориях. Как правильно отражать атаку нерегулярных формирований и брать всех "террористов" в плен описано, наверное, не в одном десятке диссертаций.
На практике оказалось, что или участники АТО не знакомы с передовой украинской военной мыслью, или же ее невозможно применить на практике. В качестве третьего варианта можно предположить, что война – даже в пределах двух собственных областей – слишком дорогое удовольствие, и позволить его себе может лишь очень богатое государство, а Украина к таким точно не относится.
